Глава 13. Каратэ в сердце
Как только я присоединился к Кёкусинкай, я беспокоился, смогу ли выдержать жесткие, чего и следовало ожидать, тренировки Кёкусин каратэ. Но, благодаря руководству Оямы, главы додзе и нескольких сэмпаев, я достиг черного пояса, получил также возможность исполнить свое заветное желание попасть в число участников открытого чемпионата по каратэ. Имея такой опыт, я духовно и физически обрел уверенность в себе.
В подростковом возрасте я встречался с различными трудностями, при этом чувствовал себя так, словно только я один страдаю во всем этом мире. Но, изучая каратэ, я познакомился с множеством разных людей, у меня получилось увидеть общество с самых разных сторон. Я живо смог ощутить и понять, что в нем на самом деле живут люди с самыми разными обстоятельствами в прошлом и настоящем.
Расскажу об одном человеке, который произвел на меня незабываемые впечатления…
Хотя этот человек, в сравнении со мной, был старше по возрасту, но на пути изучения каратэ я все же был его сэмпаем. Условно назовём его А-сан, он был учеником в одном из филиалов додзе.
Получив черный пояс, он начал посещать тренировки обладателей черных поясов в Хонбу, где мы с ним и познакомились.
А-сан, кажется, начал заниматься каратэ только в 36 лет, но показал такую выносливость, что все, кто видел его, изумлялись. Во время кумитэ он демонстрировал столько энергии и выдержки, что это позволяло ему брать верх над более молодыми противниками.
Этот человек, сталкивающийся с молодыми противниками и побеждающий их в великолепных боях, постоянно вызывал у меня чувство восхищения. Я был уверен, что во всем этом определенно был какой-то скрытый смысл... И, когда представился удобный случай пойти вдвоем пообедать, у нас с А-саном состоялся разговор о его личных обстоятельствах…
А-сан впервые решил заняться каратэ в 36 лет, только из-за своего ребенка, именно так обстояли дела. Ребенок А-сана имел проблему с одним глазом, он был таким же, как и я, инвалидом.
Его сын интересовался каратэ и со временем стал посещать додзё филиала Кёкусин. А-сан регулярно сопровождал его туда и обратно, но заинтересованность сына длилась недолго. Вместо покинувшего додзё ребенка, его отец, А-сан, сам начал изучать каратэ.
Услышав, каково было душевное состояние А-сана в то время, невольно на глаза наворачивались слезы.
…Сейчас пока сын еще маленький, он не особо беспокоится о проблемном глазе, но после того, как начнет расти, и, следовательно, осознавать себя инвалидом, он, наверное, окажется перед лицом множества различных трудностей. В это время я смогу сказать ему: «Твой отец, когда ему исполнилось 36 лет, начал заниматься каратэ, выносил такие тяжелые тренировки, которые не всегда могут потянуть даже молодые в лучшей физической форме, и даже дошел до обладания черным поясом. Поэтому и ты тоже не вздумай сломаться».
А-сан сказал, что так он хотел бы подбодрить своего сына от всего сердца, чтобы тот и дальше продолжал стараться. Затем мы начали говорить обо мне. Я не был особенно выдающимся человеком, чтобы рассказывать что-то особенное, поэтому просто поведал ему о своем жизненном опыте.
После этого А-сан сказал мне: «Когда-нибудь мой сын вырастет и столкнется с тем же, вы могли бы встретиться с моим сыном? А я хотел бы как и вы никогда не падать духом и иметь достаточно мужества».
«Если только я могу помочь…», - пообещал я в ответ. Затем я задумался, ведь страдает и испытывает трудности не только сын с инвалидностью, но и быть родителями в этом случае очень страшно. Вспомнилось, через что прошла сделавшая столько для меня до настоящего времени мама.
Расскажу еще об одном юноше, которого никогда не смогу забыть…
Это происходило примерно в тот же период.
В течение примерно 2 лет у меня был опыт исполнения обязанностей инструктора в додзё школы каратэ Мас Оямы. Это додзё школы находится сейчас в Минато, но в то время располагался на привокзальной площади Сибуя.
Однажды в это додзё пришел тренироваться один юноша. Ростом был в пределах 170 см, выглядел так, словно он обычный парень, но, когда он вышел из раздевалки в каратэги и я увидел его фигуру, моему изумлению не было предела. У этого юноши у обеих ног не было ничего ниже колена. Я глазам своим не верил. Объективно говоря, с таким телом заниматься каратэ…
Он стоял в ряду других учеников на протезах ног, затем началась тренировка, но я ничего толком не слышал и не воспринимал, грудь сжимало. Мне были до боли понятны чувства, с которыми он с таким телом занимался каратэ. Едва сдерживая слезы, я поспешно повернулся к ученикам спиной. Затем, смиряя взволнованное сердце, решил научить этого юношу всему тому, что знаю и умею сам.
Я столкнулся с сложностями как инструктор, когда настало время обучения приемам, основанным на движении ног. Как вообще правильно научить наносить удар ногой человека, не имеющего ног до колена? Но этот юноша, заметив мою растерянность, прекрасно показывал себя на тренировках, не уступая другим.
Хотя я уже много обучал других, но вскоре осознал, что совершаю одну большую ошибку. Это самая нелюбимая вещь, когда она происходила по отношению ко мне - я неосознанно навязывал ему особое отношение. То есть, из сострадания проводил различие между ним и другими учениками.
Я позволял ему вместе со всеми участвовать в тренировках основ-кихон и перемещений, но в кумитэ, чувствуя опасность для него, биться не разрешал. Со временем он выразил свое недовольство моим решением относительно кумитэ.
Еще одно, удары ногой по мячу в прыжке…
Это были тренировки на отработку нидан-гэри (удар в прыжке с разножкой в воздухе), ученикам нужно было достать ударом ноги мяч, подвешенный на 2 с небольшим метра, я и к этой тренировке юношу не допустил, сказал ему отдыхать и наблюдать. Любому глазу было очевидно, что с его телом такие прыжки выполнить невозможно.
Тем не менее, однажды он подошел ко мне с серьезным выражением лица и тихо сказал: «Я тоже сделаю это».
Выслушав его собственную решительную позицию, я полностью осознал свою неправоту.
Неправота была в том, что я из сочувствия к нему создал дифференцированный подход и этим сильно давил на этого юношу.
Я видел, как он повторял раз за разом бесплодные попытки подпрыгнуть к подвешенному высоко мячу, от этого зрелища все сжималось в груди. В те дни он также попросил допустить его до кумитэ, и я позволил ему делать всё на тренировках, не делая больше различий.
Его кумитэ было смелым, он выглядел подвижным. Влияние отсутствия ног ниже колен сказывалось, но он обладал высокой скоростью движений, в сравнении с обычным человеком. Его противникам я также дал указание без стеснения наносить удары руками и ногами. Люди загадочные существа, если одна часть тела имеет изъяны, то в качестве возмещения другая часть становится сильной.
В случае этого юноши, он был крайне силен физически.
В кумитэ с цветными поясами, один его удар мог бы отправить противника в нокаут. Когда я был его противником, он просто пёр вперед в бессмысленной атаке, надоедал своим бесконечным наступлением.
В то время, когда я только присоединился к Кёкусин Хонбу и выходил на кумитэ против своих сэмпаев, то действовал точно так же.
Тренируя его, я испытывал острые чувства, но не зависимо от того, что происходило, не устанавливал определенные границы. Понимал, что он пробивается прямым путем и эта целеустремленная позиция очень важна, на мой взгляд.
Я не знаю, что мотивировало его заниматься каратэ. Но лишь тот, кто увидит предел своих достижений, будет ограничен.
Изучение пути каратэ не имеет ничего общего с поиском силы. Конечно же, это мир борьбы и даже более того, но победа не является здесь приоритетом, каратэ – это много старания и еще раз старания, делающие дух последователя твердым и закаленным...
Автор, который мог наносить удар маваси гэри
в лицо противнику с ростом в 185 см