Уважение ученика к учителю - идея не новая, и Ояму Масутацу в этом отношении оригинальным не назовешь. Скорее наоборот: это типичный подход японского консерватора-традиционалиста, коренящийся в конфуцианской этике и давно ставший неотъемлемой частью культуры каратэ, да и вообще боевых искусств Дальнего Востока. Убедиться в этом легко. Раскройте книги Фунакоши Гичина, Мабуни Кэнва, Мияги Тёдзюна, Ямагути Гогэна и т д. и т.п., и вы всюду найдете рассказы об учителях автора, обильно сдобренные разнообразными выражениями почтения
Думается, после столь декларативного выражения почтения по отношению к своим учителям, мы вправе ждать и от Оямы Масутацу подробного отчета, когда и у кого он учился, но... Не тут-то было! В многочисленных работах Оямы трудно отыскать имена его наставников. Более или менее подробно основатель Киокушинкай распространяется лишь о годах своего детства и лишь вскользь упоминает, что изучал школы каратэ Шотокан-рю и Годзю-рю "и другие", но, в конце концов, пошел "собственным путем". Из разрозненных упоминаний о занятиях боевыми искусствами Оямы, которые обнаруживаются в его собственных сочинениях или в воспоминаниях его учеников и коллег по каратэ, очень сложно составить цельную картину о пути мастера, поскольку даже утверждения самого мастера порой полностью противоречат друг другу. Более того, создается впечатление, что Ояма сознательно замалчивал имена своих наставников Попробуем же реконструировать, хотя бы в самом общем виде, путь, который Ояма Масутацу прошел в постижении боевых искусств. В этом выпуске мы постараемся разобраться, когда, у кого и при каких обстоятельствах он изучал каратэ, а в следующем поговорим о его занятиях дзюдо и айки дзю-дзюцу.

     Какие боевые искусства Ояма Масутацу изучал в детстве?

      Когда же Ояма начал заниматься боевыми искусствами и какими именно? В своей книге "The Way of Kyokushin" он утверждает: "Я начал свои занятия с так называемых Восемнадцати приемов (видимо, имеется в виду китайский стиль шиба лохань шоу - Руки 18 архатов) и системы чакурики (вероятно, имеется в виду чхарёк или, по-японски, тякурики)".

      В разных вариациях эту информацию повторяет и большинство публикаций об основателе Киокушинкай Например, в работе Джона Коркорана и Эмиля Фаркоса "The Original Martial Arts Encyclopedia Tradition - History - Pioneers" сообщается, что Ояма приобщился к занятиям боевыми искусствами в период учебы в начальной школе, когда жил в Маньчжурии у своей старшей сестры. В возрасте 9 лет он начал изучать чаби (чакурики), а также ушу шаолиньского направления у наемного рабочего из Северной Кореи по фамилии И, работавшего на его отца, и овладевал этими стилями до 12 лет. Некоторые авторы добавляют, что после переезда в Сеул в 1935г Ояма некоторое время занимался каким-то корейским боевым искусством.

      Однако в своей книге "Сэйкэн итигэки" ("Удар кулаком") Ояма неожиданно "изменяет показания": "В Маньчжурии, на островке Хадзамасима и прошло мое детство, впечатления которого я бережно храню и по сей день, так как уже тогда я понял, что мой путь жизни - боевое искусство. Воспоминания эти прочно связаны с одним человеком, которого все звали Сумомо-сан. На вид ему было лет тридцать шесть, и столько же, как говорили, знал он различных приемов боя... Господин Сумомо был личностью неприметной. Помню, он всегда держался в стороне, никогда не лез вперед, и нам, детям, не мог не показаться тогда чрезвычайно загадочным. Мы просто умирали от любопытства при каждой встрече с ним, ждали чего-то внезапного, необычного. Но всякий раз ничего особенного не происходило. Однако, в один прекрасный день, когда все работники фермы и мы, дети, собрались праздновать какое-то мелкое событие в одной из чайных, в помещение вошел незнакомец. Сначала он вел себя вполне пристойно, так что все о нем скоро забыли и перестали разглядывать. Но, выпив изрядную порцию спиртного, незнакомец вдруг принялся приставать к окружающим. Поначалу безобидно достаточно было от него отмахнуться, и он уже отходил в сторону, присматривая себе новую жертву. Так продолжалось минут двадцать, пока, наконец, он не перешел все границы и не дернул господина Сумомо за его маленькую очаровательную косичку... Лучше бы он этого не делал. Да он и сам очень скоро сообразил, что сделал ошибку, но было уже слишком поздно. Молниеносным рывком Сумомо-сан вскочил на ноги и столь же молниеносным ударом уложил незнакомца наземь. Тот даже пикнуть не успел. Шуму не было почти никакого, все произошло в какой-то странной тишине, раздался только мягкий, приглушенный звук падающего тела, да еще дружный вздох окружающих. Вот это да!"

      Именно "Сумомо-сан", согласно "Сэйкэн итигэки", и стал первым учителем Оямы. У него он учился до 13 лет, и не какому-нибудь чаби или шиба лохань шоу, а... японскому каратэ!
"Если раньше личность господина Сумомо вызывала у нас тихое обожание и глубокое уважение, то с этого момента... мы просто стали его боготворить, уже не было дня, чтобы мы стайкой не носились за ним, умоляя:
      - Господин Тридцать Шесть! Ну, научите нас Вашим приемам! Это большая тайна, да? Ну, пожалуйста! Что Вам стоит? Это же не трудно! Мы Вам сделаем все, о чем ни попросите! Покажите только свои знаменитые тридцать шесть приемов!..
      Завидев нас, он не пускался наутек, наоборот, напускал на себя важный и таинственный вид, будто хотел и дальше держать нас в состоянии того беспредельного обожания, которое ему, что и говорить, ужасно нравилось. По крайней мере, нам всем так казалось. Он отшучивался, но ни разу не сделал попытки отмахнуться, уйти, Терпеливо сносил все наши приставания... Однако дальше такого общения дело у нас с ним не шло. Так или иначе, он всячески увиливал от прямого разговора и уж тем более от показа каких-либо приемов, так прошло несколько недель. И вот, когда мы совсем уж было потеряли надежду, однажды мы с моим братом увидели его отдыхающим от своих обычных дел. Рядом не было никого, кто мог бы помешать нам беседовать, и мы снова принялись за свое, стали жалобно упрашивать его показать хоть что-нибудь:
      - Что толку в показе? Тут нужно много знать. И он стал вдруг рассказывать нам об искусстве драться... В рассказе я впервые услышал слово "каратэ", доселе мне незнакомое. Дело в том, что Маньчжурия ...расположена в Китае... Так вот, о японских каратистах здесь мало рассказывали и, как я теперь понимаю, Сумомо-сан был кем-то вроде белой вороны...
      Где-то через два-три дня он собрал нас в небольшую команду - человек восемь - и принялся показывать то, чего мы так долго ждали, мы с жадностью ловили каждый его жест, каждое слово, Монотонность упражнений нас вовсе не пугала - так велика была жажда научиться побеждать в бою кого угодно. Он, конечно же, перемежал занятия с рассказами о своих победах и победах своих товарищей. Говорил, как один выходил против нескольких человек и всех неизменно укладывал наземь. Тут я снова услышал название "Сэйкэн" - "Справедливый кулак"... Это его школа, оказывается, так называлась. Потом, правда, школу переименовали, но за ним это прозвище ... закрепилось надолго", - пишет Ояма.

      Из дальнейшего рассказа Оямы становится ясно, что этот "Сумомо-сан" был не просто заурядным учеником какой-нибудь школы каратэ, а настоящим мастером, бывшим на короткую ногу с ведущими японскими мастерами:
     "Однажды во время тренировки к нам зашел человек лет тридцати, как впоследствии оказалось, один из лучших мастеров каратэ того времени. Мы все, конечно же, напряглись, многие засуетились, пытаясь выделиться, показать себя незнакомцу с лучшей стороны. Не отставал от них и я. И вот, к моему удивлению, он, пошептавшись с учителем, указал на меня. Я делал вид, что ничего не замечаю. Затем послышалось:
      - Вон тот, маленький, пожалуй, самый лучший!
Что тут началось! Все остановились, стали меня разглядывать, как будто видели впервые, ну и, конечно, впоследствии не преминули отомстить, кто словом, кто делом. Но я к тому времени был выше всего этого".
Именно "Сумомо", как утверждает Ояма, оказал самое большое влияние на его становление как личности и мастера боевого искусства:
      "Сумомо-сан был добросовестным и старательным человеком, и, что самое главное, у него было очень сильно развито чувство долга, и любил он нас порядком. Проявлялось это во всем: и в том, как он интересовался жизнью каждого из нас, и в том, как участливо поднимал с земли, когда нам случалось упасть или здорово ушибиться, как врачевал наши раны, как напутствовал на будущее. Именно его характер, его личность в целом, оказали неоценимое воздействие на мое развитие. Только благодаря ему, я привык к необычайной самодисциплине, стал бережно и душевно относиться к людям, научил-ся видеть и понимать чужие проблемы так, как будто они были моими личными. Да, многому я научился у него, и могу сказать, хотя и немного банальную, но вместе с тем искреннюю фразу: "Всем лучшим, что есть во мне, я обязан моему Учителю"".

      Попробуем проанализировать этот рассказ Оямы.

      В общем-то, ничего невозможного в том, что какой-то специалист по каратэ очутился в 30-е гг. в Маньчжурии, нет. В то время Япония активно проводила политику колонизации этого региона. Сюда выезжали многие японцы, чтобы работать на различных предприятиях и в различных службах. Бывали среди них и каратисты. Так, в этот период в Маньчжурии побывали ведущий мастер японского Годзю-рю легендарный "Кот" Ямагути Гогэн, ученик мастера Кяна Тётоку, будущий основатель школы Шоринджи-рю Кэнкокан окинавец Хисатака Кори и многие другие, Но некоторые детали в книге Оямы вызывают недоумение.

      Во-первых, это "маленькая очаровательная косичка" господина "Сумомо". Дело в том, что ношение косы - маньчжурский обычай, японцы такие прически никогда не использовали. Получается, "Сумомо-сан" был маньчжуром. Правда, фамилия у него вовсе не маньчжурская, а как раз японская. Да и как маньчжур смог успеть овладеть каратэ, которое только-только начало распространяться в Японии? Напомню, что первую официальную демонстрацию каратэ в Японии провел Фунакоши Гичин в 1922 г. В общем, загадка...

      Во-вторых, никакого "Сумомо", равно как и школы "Сэйкэн-рю", в анналах каратэ мне найти не удалось, Названия "Сэйкэн-рю" не найти даже в самой полной "Энциклопедии школ воинских искусств" Вататани Киёси и Ямады Тадаси, в которой приведены даже ранние и позднее отброшенные названия многих школ, различные их варианты. Нет фамилии "Сумомо" и в крупнейшем "Справочнике по мастерам каратэ-до", куда занесены основные биографические данные около 5000 каратистов, Ояма не дает ни малейшей зацепки - ни описаний техники, ни имён учителей Сумомо, по которым можно было бы составить хотя бы самое общее представление, чему же он у него учился. Показательно, что даже "один из лучших мастеров каратэ того времени", якобы разглядевший в нем дарование к каратэ и, таким образом, можно сказать, ставший его "крестным отцом" в боевых искусствах, остался неназванным, хотя, казалось бы, ссылка на авторитет могла придать вес его словам.

      Вообще, вся история с "Сумомо" подана лишь в самом общем историко-географическом контексте, явно недостаточном для реконструкции реальных событий.
      В общем, несмотря на то, что "сэнсэю Сумомо" Ояма Масутацу отвел несколько страниц в книге "Сэйкэн итигэки", вопросов перед нами встало гораздо больше, чем ответов.

      Когда Ояма начал учиться каратэ Шотокан?

      В период учебы в средней школы Ояма мечтал стать военным летчиком, и, когда после прохождения курса настало время решать, что делать дальше, родители решили отправить его на учебу в Японию в престижную Авиационную техническую школу префектуры Яманаси, или, как ее называли местные жители по месту, где она была расположена, - школу Тамахата.

      Эта школа - нечто среднее между авиационным техникумом и суворовским училищем - славилась на всю Японию, и ученики в нее стекались со всех префектур. При школе имелось общежитие, что было важно для Оямы, который оказался оторванным от родных. Так, в возрасте 15 лет, в 1938 г., Ояма попал в Японию
      Ояма утверждает, что уже в 15 лет, то есть все в том же 1938 г, получил степень 1-й дан по каратэ. Элементарное сопоставление дат показывает, что это должно было произойти уже вскоре после его приезда в Японию в период учебы в Авиационной технической школе. Однако никаких сведений, у кого он учился в этот период, в какой школе каратэ, кто принимал экзамен, если таковой имел место, он не сообщает. Высказывают предположение, что его познакомил с основами школы Сетокан-рю кто-то из ее последователей, обучавшихся в Токио.

      В начале 40-х гг. после окончания Авиационной школы Ояма Масутацу оказывается уже в зале каратэ Шотокан, построенном в токийском районе Тоёсима в 1936 г и ставшем центром преподавания Фунакоши Гичина. Известно, что Ояма пришел в это додзё сразу после поступления на отделение менеджмента университета Такусёку, однако точная дата этого события неизвестна

      В настоящее время существует 2 версии: по первой, Ояма поступил в Сётокан в 1940 г., по второй - в 1942 г. Обе версии в теории имеют право на жизнь. Дело в том, что для прохождения полного курса обучения в Авиационной школе требовалось 3 года, а для прохождения сокращенного специализированного курса - 1 год Известно, что после окончания школы Ояма еще в течение года жил в Яманаси, где готовился к сдаче вступительных экзаменов в Школу младших офицеров сухопутных войск (Рикугун сикан гакко), в которую так и не смог поступить. Из-за того, что точно неизвестно, какой курс оканчивал Ояма - полный или специализированный, и существует разнобой в определении даты его поступления в университет Такусёку и додзё Шотокан если он прошел краткий курс, то это было в 1940 г, если полный - то в 1942 г. Сам основатель Киокушинкай утверждает, что уже в 17 лет получил 2-ой дан. Если это так, то он поступил в додзё Шотокан в 1940 г.

      Однако Окано Томосабуро, 7-й дан Сётокан, утверждает, что Ояма вместе с ним сдавалэкзамен на присвоение какой-то степени, и что было это в 1942 г. в архиве Окано даже сохранилась фотография, на которой на фоне додзё запечатлены каратисты, успешно сдавшие в тот раз экзамен Указывая на эту фотографию, Окано высказывает предположение: "Я все думаю уж не господин ли Ояма вот этот молодой человек, что сидит справа от меня. Позднее, после войны я некоторое время преподавал каратэ на американской базе в Сагамибара Похоже, что и Ояма в то же время преподавал каратэ в том же самом месте. Говорят, что, услышав обо мне, он сказал: "О, давно с ним не виделся' Хотелось бы встретиться"' Через год после этого проводилась торжественная церемония по случаю турнира, устроенного от имени учителя Отакэ Итидзо, который стал учеником наставника Фунакоси еще в ту пору, когда тот преподавал в Мэйсэйдзюку. В молодости учитель Отакэ очень любил Ояму, и, конечно, был бы рад его увидеть. Но в то время он был болен и потому попросил меня выступить в качестве его заместителя на турнире. Ояма пришел в самый разгар соревнований, и у нас не было возможности поговорить. Эта наша встреча была последней".

      Интересно, что путь в каратэ Окано свидетельствует, что при исключительном таланте и некоторой начальной подготовке в то время получить степень дан за короткий срок в додзё Сётокан было вполне реально Так, Окано Томосабуро получил 1-й дан, прозанимавшись в додзё Сётокан чуть более года. Правда, первые уроки Сётокан-рю он получил еще в 1939 г. от одного знакомого.
      Вместе с тем, Окано не берется утверждать что-либо наверняка: "Я слыхал, что сихан Ояма был в ту пору в додзё Сётокан. Однако в то время уже ощущалось приближение войны, и тесных связей между занимающимися в зале не было. Я в то время жил близ станции Хати-одзи и ездил туда и обратно поездом и поэтому сразу после тренировки спешил домой. Похоже, что и другие расходились по домам сразу по окончании тренировок", - поясняет он

      Как бы то ни было, начало 40-х Ояма в числе десятков других каратистов провел в зале Шотокан, прилежно осваивая технику Шотокан-рю. Если верить его рассказам, успехи его на этом поприще были поразительными - ко времени мобилизации в армию в 1943 г. он уже имел 4-й дан, однако, по другим данным, этот 4-й дан Ояма получил на несколько лет позднее, при совсем других обстоятельствах и по другой школе каратэ.

      Фунакоши Гиго - первый учитель Оямы?

      В то время основатель школы Шотокан Фунакоши Гичин был уже стар и лично тренировки не проводил. Обычно он просто наблюдал за тем, как его помощники объясняют технику ученикам, сидя в парадной одежде в сторонке, лишь изредка выступая с лекциями. Реальным же главным инструктором в додзё Шотокан был его третий сын и преемник Фунакоши Гиго (Ёси-така; 1907-1947)

  Многие утверждают, что Фунакоши Гиго был великим каратистом, хорошо владел искусством боя длинным шестом бо-дзюцу. "Молодой учитель (так называли Гиго ученики - А.Г) действительно был гениальным человеком Со стороны он казался коренастым здоровяком, но тело у него было невероятно мягкое, гибкое и очень быстрое. У него были фантастические удары ногами, особенно еко-гэри", - рассказывает сэнсэй Окано.

      В 1930-1935 гг Гиго значительно изменил стиль каратэ, который преподавал его отец. Высокие, короткие стойки дзэнкуцу-дати, которые использовал Фунакоши Гичин, он заменил на длинные и низкие. Такие стойки требовали гораздо большей силы и выносливости ног, и их введение по новому поставило вопрос об уровне физической подготовленности каратистов.

      Вообще физической подготовке и кондиции Фунакоси Гиго придавал колоссальное значение. Сэнсэй Окано рассказывает, например, что, наряду с такими основными элементами тpeнировки как ката и интенсивная отработка базовой техники, в зале Сётокан много времени отводилось на упражнения в набивке рук (котэ-китаэ), во время которых один партнер наносил другому удары, а второй отбивал их жесткими блоками. Тренировки в котэ-китаэ были столь яростными, что, по его словам, "по пути домой все окунали руки в пожарные цистерны с холодной водой и, только охладив их, расходились".

      Кроме новых стоек Гиго вводит в арсенал Сётокан-рю различные удары ногами, отсутствовавшие в окинавском каратэ. Именно ему приписывают разработку техники маваши-гэри (круговой удар ногой), ура-маваши-гэри (обратный круговой удар ногой) и характерного только для Сётокан еко-гэри-кэагэ (хлесткого бокового удара ребром стопы).

      Как полагают, Гиго ввел и правило разворота в бедрах в положение ханми (положение боком к противнику) при проведении ударов и блоков руками.

      Огромные изменения, по-видимому, именно с его подачи, произошли и в ката. Во всяком случае, некоторые ката современной Шотокан-рю разительно отличаются от всех окинавских вариантов и вариантов других японских школ каратэ. Сэнсэй Окано утверждает, что Гиго, оценивая исполнение ката своим состарившимся отцом, который выполнял все движения неторопливо и величаво, не раз говорил ученикам, что, с точки зрения практической целесообразности, "исполнять ката так, как это делает мой отец, нельзя".

      В то время как Фунакоши Гичин делал акцент на практике ката, Гиго начал активно разрабатывать различные виды учебного спарринга кумитэ. Как полагают, раньше всего Гиго ввел гохон кумитэ - обусловленный учебный бой с перемещениями на 5 шагов. Возможно, эту методику он позаимствовал из кэндо, которое изучал под присмотром выдающегося мастера того времени Накаяма Хакудо. В 1933 г. к числу тренировочных методов добавилось кихон иппон кумитэ - обусловленный учебный бой с одной атакой, а за ним - дзию иппон кумитэ - свободный учебный бой с использованием одной атаки, который практиковался не только стоя на месте, но и в перемещениях. (Гиго больше всего любил этот вид тренировки). Введение этих методов вдохновило Фунакоши Гитина на разработку Небесного ката - Тэн-но ката, которое состоит из 2-х частей - части, исполняемой индивидуально, и части, исполняемой в виде серии кихон иппон кумитэ с партнером. Наконец, в 1935 г. Фунакоши Гиго завершил разработку методики учебных спаррингов введением в обиход дзию кумитэ - свободных учебных боев.

      Думается, что Фунакоши Гиго по необходимости должен был оказать немалое влияние на становление Оямы Масутацу как бойца, ведь именно в годы занятий Сётокан, по-видимому, и был заложен фундамент его мастерства. У японских исследователей существует даже такая точка зрения, что Ояма лишь развил и воплотил в жизнь многие идеи Фунакоши Гиго, но в более радикальной форме, чем его учитель. Но это, конечно, лишь догадка.

  Можно предполагать также, что отец и сын Фунакоши во многом сформировали и взгляды Оямы на саму сущность боевых искусств. Известно, что Фунакоши Гитин до конца своих дней утверждал, что "в каратэ школ не существует", и никогда своему стилю никакого названия не присваивал. Закрепившееся же впоследствии за идущей от него традицией название "Шотокан-рю" не является официальным. На самом деле, так по названию додзё, где преподавал Фунакоши, его стиль стали именовать представители других школ каратэ. В то же время большинство учеников Фунакоши отрицательно относились и относятся к названию "Шотокан-рю". Показательно, что крупнейшая организация Шотокан в Японии Нихон каратэ кёкай (JKA, Всеяпонская ассоциация каратэ), в своем названии не использует ни слова "Шотокан", ни, тем более, "Шотокан-рю". К числу учеников, воспринявших учение Фунакоши о ложности, неправильности разделения каратэ на школы, по-видимому, принадлежал и Ояма Масутацу. Во всяком случае, в официальном названии созданной им организации Киокушинкайкан - "Дворец общества Абсолютной истины" - также отсутствует слово "рю" - "школа"

      Со Нэйтю и уроки Годзю-рю

      В 1946 г. в токийском районе Кудансита кореец И Гихэй (кор Ин Ыйпъонъ; настоящее имя - Кхвэ Пъонъ) основал зал Камбукан - "Корейский дворец воинского искусства", в котором открыл секцию каратэ. Заместителем И Гихэя стал окинавец Киндзё Хироси, который рассказывает: "Зал Камбукан представлял собой додзё, разместившееся в помещении дворца, служившего местом проведения собраний организации южнокорейских граждан, проживавших в Японии, на арендованной господином И Гихэем площади. Сбоку от входа на стене этого здания висела вывеска с надписью "Лига содействия строительству Корейской республики".

      Вскоре после его открытия в зале Камбукан появился и Ояма Масутацу."Я точно помню, что Ояму мне представил господин И осенью 1946 г. Он был одет в двубортное пальто и для того времени выглядел настоящим щеголем. Он представился мне как Сай Моко -"Сай - Яростный тигр", и я подумал, что это его настоящее имя, но однажды, случайно взглянув на его паспорт, лежавший на столе, понял, что это было не настоящее имя. Мне кажется, что господин И рассчитывал, что Ояма-кун также будет преподавать в зале Камбу-кан, но я ни разу не видел, чтобы Ояма проводил там занятия. Сколько я его видел, он всегда занимался сам бил по макиваре или делал еще что-то", - вспоминает Киндзё Хироси. Тем не менее, именно как инструктору Камбукана Ояме Масутацу и был присвоен почетный 4-й дан.

      Почетным наставником в зале Камбукан был также кореец Со Нэйтю (кор Чо (Н)йонъчу), который, по-видимому, и обучал Ояму Масутацу каратэ школы Годзю-рю.

      Со Нэйтю родился 28 февраля 1908 г Как и многие корейцы его поколения, он получал образование в Японии, где и остался до конца своей жизни. Каратэ он начал изучать в 1935 г в клубе при университете Рицумэйкан в качестве кохая знаменитого "Кота" Ямагути Гогэна (1909-1989), немало сделавшего для распространения школы Годзю-рю в Японии.

      В памфлете "Кэнсэй Ямагути Гогэн-сэнсзй-о синондз" ("Вспоминая святого кулачного искусства сэнсэя Ямагути Гогэна"), выпущенном к похоронам Ямагути, рассказывается о том, как Ямагути привлек Со Нэйтю к изучению каратэ Согласно этому памфлету, одннажды в период когда Ямагути вынашивал планы создания официального клуба каратэ при университете Ри цумэйкан, он увидел, как Со тренируется с различными тяжестями - штангой гантелями на него произвела столь большое впечатление физическая подготовка корейца что он тут же подошел к нему и пригласил его заниматься каратэ.

      Ивагами Осаоки (в настоящее время - советник Ассоциации Годзюкай, 7-й дан Годзю-рю), также изучавший каратэ в клубе при университете Рицумэйкан, рассказывает: "Насколько я помню, учитель Со в то время занимался не только тяжелой атлетикой, но и был чемпионом 6 главных университетов региона Кансай по боксу в легком весе (по данным справочника "Каратэдо мэйкан", изданного в 1979 г., Со Нэйтю имел рост 160 см и вес 70 кг). Решив, что этого ему недостаточно, он начал заниматься еще и каратэ".
      В течение четырех лет Со Нэйтю осваивал каратэ Годзю-рю под руководством Ямагути Гогэна, одного из самых оригинальных мастеров того времени, который регулярно удалялся в горы для тренировки в уединении и синтоистской эзотерической практики, и, по его собственным словам, пережил мистическое озарение и обрел сверхъестественные способности.

      Занимаясь у Ямагути, Со Нэйтю овладел ката Сэйпай, Сантин и Тэнсё. В период, когда Со начал заниматься каратэ в клубе при университете Рицумэйкан, группа Ямагути экспериментировала со свободными поединками в полный контакт с использованием защитного снаряжения (богу). Позднее бои в богу стали нормой в зале Камбукан, похоже, именно с подачи Со Нэйтю Со достиг замечательных успехов в свободных поединках, в которых часто использо-вал круговой удар ногой маваши-гэри (что заставляет думать, что в юности Со, возможно, изучал какое-то корейское боевое искусство) и различные броски. По словам Ивагами Осаоки: "сэнсэй Со и характером был совершенен, и вообще был хорошим человеком. Он был очень силен в кумитэ, потому что в юности без конца дрался, а позже усиленно тренировался.

     Ямагути Гоши, сын Ямагути Гогэна, начавший заниматься каратэ в послевоенный период, вспоминает: "Сэнсэй Со нам казался человеком, парящим над облаками. Обычно он был молчалив, но если уж кому-то удавалось его разговорить, говорил без умолку. Это был очень сильный человек Таким он мне запомнился Во время показательных выступлений во дворце культуры Асакуса-кайкан в 1953 г. он пальцами согнул монету достоинством в 10 йен, позже он несколько раз проделывал это на моих глазах. Похоже, он изобрел многие методы физической тренировки".

      Рассказывают, что Со Нэйтю укреплял силу хвата на молодом бамбуке, бил по большим деревьям, обмотанным соломой, вкладывая в каждый удар всю силу, и т д. Ямагути Гоши, которому довелось наблюдать, как мастер Со тренировался с макиварой, говорит, что он обладал мощнейшими ударами.
В конце 30-х - начале 40-х гг. Со Нэйтю сыграл огромную роль в становлении школы Годзю-рю в Японии. "Сэнсэй Ямагути заложил основу клуба каратэ университета Рицумэйкан, а вырастил его членов, по большому счету, сэнсэй Со", - говорит Ивагами Осаоки.

      В послевоенный период Со Нэйтю был избран президентом Корейской общины, объединившей граждан Южной Кореи, проживавших в Стране восходящего солнца. Несмотря на чрезвычайную занятость, он продол-жал преподавать и пропагандировать каратэ, позднее исполнял обязанности вице-президента и заместителя генерального секрета-ря Всемирной федерации будо (Сэкай будо рэм-мэй), вице-президента Ассоциации Годзюкай, заместителя директора Специальной школы каратэдо (Каратэ-до сэммон гакко), за выдающиеся заслуги в деле пропаганды и развития каратэ был удостоен 9-го дана.
      Точно неизвестно, как Ояма Масутацу познакомился с Со Нэйтю. По словам Ивагами, это произошло еще в ту пору, когда Ояма учился в университете. Как бы то ни было, в послевоенный период Ояму часто видели вместе с мастером Со.

      Похоже, именно Со Нэйтю своими рассказами о "походах" в горы Ямагути Гогэна надоумил Ояму затвориться в горах для занятий каратэ. Сам Ояма в книге "Дайнамику каратэ" ("Динамичное каратэ") упоминает, что, когда он во время затворничества на горе Киесуми был изнурен одиночеством, то отправил Со Нэйтю письмо, в котором сообщал, что собирается спуститься с горы. Тогда Со Нэйтю посоветовал ему сбрить одну бровь, и это очень помогло Ояме выдержать все тяготы затворничества. Сказалось, повидимому, и увлечение Оямы романом Ёсикавы Эйдзи "Миямото Мусаши", написанным по мотивам биографии знаменитого фехтовальщика XVII в., герой которого также уходит в горы, чтобы познать Путь меча.

      Как бы то ни было, в 1946 г, в возрасте 23-х лет, Ояма Масутацу впервые затворился в небольшом буддийском храме у подножия горы Минобу в префектуре Тиба Затворничество это не было полным: Ояма регулярно контактировал с местными жителями, его сопровождал ученик, некий Яширо, который, впрочем, через 6 месяцев сбежал Однако положение Оямы было очень тяжелым, особенно после ухода Яширо И все же он продолжал свое подвижничество еще в течение 6 месяцев. Затем спонсор проинформировал его, что не сможет более высылать ему деньги на пропитание, и Ояме пришлось "вернуться в мир"

      Загадочный турнир

     После возвращения с горы Минобу в 1947 г Ояма принял участие в каком-то турнире по каратэ и стал его победителем. В литературе по Киокушинкай и популярных обзорных книгах по истории будо часто можно встретить утверждения, что это был первый послевоенный всеяпонский чемпионат по каратэ, но это не так. В действительности, Ояма стал победителем в разделе каратэ на турнире, который проводила организация Энсинкай - "Общество совершенного сознания". В настоящее время практически никаких сведений об этом турнире нет (возможно, какие-то документы, связанные с этим турниром, сохранились в архиве семьи Оямы?). Уровень представительства на нем совершенно неясен. Очевидно лишь, что это, конечно же не был "всеяпонский чемпионат".

     Из рассказов самого Оямы следует, что организация Энсинкай была каким-то образом связана с довоенной Ассоциацией воинской добродетели Бутоку-кай, и что соревнования на турнире проходили в трех секциях - кэндо, дзюдо и каратэ. Японские журналисты, исследующие биографию Оямы, высказали предположение, что эта загадочная организация "Энсинкай", на самом деле, представляла собой реформированную организацию Гихокай, в которой во время войны работал инструктором каратэ Со Нэйтю Если эта догадка верна, то, скорее всего, Ояма на этот турнир попал, благодаря мастеру Со.

      В этот период занятость работой на посту президента Корейской общины вынудила Со Нэйтю понемногу отойти от активных занятий и преподавания каратэ Тем временем Ояма возглавил небольшое додзё в районе Огикубо, но дело у него почему-то не заладилось (полагают, что он просто еще не созрел до того, чтобы кого-то обучать каратэ), и приблизительно через полгода зал закрылся. После этого в жизни Оямы начался период уличных драк, когда он схватывался с хулиганами, с американской военной полицией.

      Попав после очередной драки в тюрьму, Ояма крепко задумался над своим будущим. Именно в эти нелегкие для него дни ему и пришла в голову мысль, что он должен целиком по-святить себя каратэ. Выйдя на свободу, он тут же отправился в новое затворничество на гору Киесуми в префектуре Тиба, где некогда жил знаменитый буддийский монах Нитирэн, и в те-чение 18 месяцев жил отшельником, сведя до минимума контакты с внешним миром и все время отдавая тренировкам.

     Ямагути Гогэн - последний учитель

В 50-е годы Ояму можно было застать в додзё Годзюкан в токийском районе Асакуса, где после войны обосновался легендарный "Кот" Ямагути. Именно там его обнаружил американец Джэй Глюк, приехавший в Японию для изучения боевых искусств после того, как посмотрел документальный фильм о поединках Оямы с быками. Из описания в его книге "Zen Combat" следует, что в 50-е гг Ояма был помощником Ямагути Гогэна.

      Разрыв с прошлым

      Однако в том же 1956 г. Ояма Масутацу неожиданно порвал с Ямагути Гогэном, основал собственное додзё и начал пропагандировать собственный стиль каратэ. Что подвигло его на такой поступок, мы не знаем. Джэй Глюк в своей книге "Zen Combat" пишет, что Ояма постиг секрет круговых движений китайского ушу и потому расстался с "прямолинейным" Годзю-рю. Но, думается, что причины ухода Оямы были иными. Возможно, он решил, что может претендовать на большее, чем быть вторым номером при Ямагути. Достоверно известно лишь, что конфликт между Оямой и Ямагути был очень острым.

      Как бы там ни было, уйдя от Ямагути, Ояма фактически порвал со всем миром каратэ, ведь для ортодоксально настроенных каратистов его поступок был ничем иным как предательством по отношению к учителю. Хорошо известно, что многие представители японского каратэ и до этого неоднократно критиковали Ояму за нарушение писаных и неписаных кодексов каратэ-до - за чрезмерную жестокость, проявленную в убийствах быков, за получение денег за демонстрацию каратэ в США и т.д. Разрыв с Ямагути, похоже, переполнил чашу терпения и превратил Ояму в изгоя. Правда, много позднее, когда школа Кёкушинкай набрала силу и превратилась в одну из крупнейших организаций каратэ в Японии, руководителям ведущих организаций при решении различных вопросов не раз приходилось садиться с ним за стол переговоров.

      Со своей стороны, на изгнание из мира каратэ Ояма, похоже, отреагировал тем, что стал вымарывать собственный путь в боевых искусствах, замалчивать имена своих реальных учителей и создавать мифологизированную историю своей жизни и своей школы, чтобы и с морально-этической стороны обеспечить её состоятельность в глазах широкой публики. Похоже, именно так рождался образ просветленного мастера, познавшего каратэ в затворничестве в горах и спустившегося в лохмотьях в этот мир, чтобы дать всем желающим Киокушин - Абсолютную истину.