Рубрика: — Гоа` 2008

Консилиум Йогов

Вернувшись в Арамболь, мы снова наткнулись на Диму с командой.

Вот она Йога!

Они сидели в ресторанчике и спорили. Дима-Вишвешвар Перетрухин, Тима-арамбольский Раков и Денис-старший Заенчиковский.Сейчас я думаю, что они похожи на трех богатырей, та же композиция:Денис – старший Добрыня Никитич, Дима – мощный Илья Муромец, Тима – молодой Алеша Попович.

Денис сидит сторца стола, как судья. На той стороне — мой сенсей и моя Ольга. Я сижу на стороне Тимохи. Он мне нравится. Какой-то бесшабашной прямотой.

— Макс, а куда вы ездите в Гималаи? – спрашивает меня Тима.

— В Джиби. Это Куллу.

— Куллу я знаю, а вот Джиби…

— Классное место, поехали!

— Поедем. Это с какой стороны от Парвати Валлей?

— Хрен знает, Тим, с какой это стороны, но до Маникарана ехать часа 4.

-Ух, ну речка там!  — обращаюсь я к Диме.

Он с интересом слушает.

– Самая дикая, какую я видел! Бурлит, серая… Ужас!

Женщина. Ух… у меня даже Олька там взбесилась под её воздействием.

Все внимательно смотрят на Ольгу. Она смущенно кивает, «было дело».

Река Парвати – самая дикая река на свете.  

Парвати — супругу Шивы- называют еще Шакти – Энергия, Сила.

Вот именно такова эта река дикая, неукротимая сила.

Женский принцип Вселенной.

Чтобы не залипать на женской теме и спасти Ольгу от лекции гуру, продолжаю:

— Наш дядя Рана сказал про это место: «здесь красивая природа, но нехорошая энергия».

— Знаю, – кивает Тима.

— Я там встретил человека, который говорит, что видел Нага (змееподобное существо, жившее на земле до людей).

Тот сидел в реке как человек по шею в воде, а увидев, его превратился в змею и уплыл. Прикинь? – обвожу взглядом йогов, – в этой реке сидеть нельзя, сразу перемелет о камни. Хотя понятно, почему он его видел, он к нашему Ране пристал со справочником трав (Рана травы собирает) и спрашивал, что он может достать.

«Ты знаешь эту траву? — спрашивал он меня,- если ей натереться в полнолуние, то станешь как бог, и сможешь разговаривать со звездами».

— Все понятно.

— Ну да. Он считает себя Шактистом и рисует голых женщин.

— Да ну? Ты его знаешь?

— Знаю. Олег.

— Ты знаешь Олега? – восклицает Тима, – а где ты его нашел?

— Ну, там, на Парвати. В деревне над Маникараном. Васко говорит, что он его гуру.

— Мутный тип этот Васко, – вставляет Дима.

— Васко мутный, – кивает Тима, – а Олега я хорошо знаю. Он нормальный парень.

— Да я тоже знаю про этого Олега, – говорит Дима, – Жотен говорит, что они гурубхаи («братья» ученики одного гуру).

— Да, Васко говорил, что Олег был кришнаитом, но потом…

— Потом по его версии, – наводит ясность Тимофей, – какая-то шведка подмешала ему ЛСД в чай, и он нарушил брахмачарью (обет воздержания). Пришел к своим и говорит: так, мол, и так, не могу больше проповедовать, согрешил. А они ему: «Хорош! Кто без греха-то? У тебя хорошо получается проповедовать, проповедуй! Ты не один такой» Но, он так не смог и вот… По его опять же версии…

Я слушал их и мне было всё очень интересно. Это три матерых йога, Дима и Денис — звезды уровня меня и Бату в своем деле. Очень интересно попасть в их мир.Тима с Димой спорили о дхарме.

— В Кали –Югу все не так, Дима, – настаивал Тимофей,- мы родились в неблагоприятной стране, у нас совсем не благостный опыт, однако в Кали-югу и мы можем…

— Можем, – кивает Дима.

— Поэтому нельзя так вот, по прямой. Все гибче.

— «…Бесконечно многоветвист разум нерешительных» — цитирует Гиту наш гуру.

Разговор касался женщин.

— Она должна служить мужу, вот и все дела. Четыре добродетели: Послушание…

— Да, Димон, хорош! Оплаченное лекторское время закончилось, расслабься! – горячится Тимофей.

Все смеются.

— Хорошо, – Дима напускает на себя серьезный вид, — Давай проведем диспут по всем правилам. Возьмем шастры, Денис будет нас судить. В какой асане будешь дискутировать? Ноги за голову?

— Да нет, давай уж как положено, в лотосе в полуметре над землей.

— Ты так не сможешь, – улыбается Дима, – я вот могу. Если меня вот так вот повесить за подбородок к дереву…

Смеемся.Хорошо… 

P.S. Дима, Борис и Аня поехали к Гуру в Говартхан, а мы вернулись в Москву.

Но ничего, впереди Гималаи, дядюшка Рана, Джиби…

Сегодня, кстати, был Маха-Шива-Ратри – день, когда надо формировать намерение и напрягать мулабандху. Тогда оно обязательно сбудется.

Ом Намах Шивая                                                                                                     

Ночь 7.03.2008

MaxDedik

Джус Центр «Доминик» 

Последний день. Арамболь. Джус-Центр  «Доминик».

— Привет! – слышу я, не успев слезть с байка.

Кто там? Дима!

— Привет, Сенсей! Вот так встреча!

Мы садимся за стол.

С нами еще Тимофей, гостеприимный хозяин Йога-Гест-Хауса «Фри Флоу» («Свободный поток»).

Заказываем соки.

— Но пауэр, – качает головой хозяин джус центра.

Нет электричества.

— Но пауа? Тогда давай Фрут салад, плиз, – решает Дима, – ок?

— Ок, миста, – качает головой, как бы кивая, индус.

Так умеют только индусы. Вроде как «нет», но вроде как «да». Интересно.

Появляется новый участник Денис Заенчиковский. Человек фантастического уровня асан. Старший между этими тремя «Быками среди мужей».

Подходя к столу, он возвещает:

— Джая «кто-то-там»! (не помню просто кто), – вскидывает он в руку, салютуя в нашу сторону. Джая означает «слава».

— Хай живэ Украина! – почему-то отвечаю я.

Денис, внимательно щурясь, рассматривает меня как какое-то странное насекомое.Оказывается, он только что вернулся из путешествия в место, которое называется так, как он сказал в приветствии, «какое-то-там-место». Он летал туда с женой самолетом. Там святые места. Он все обошел. Ноги болят уже третий день.

«Нагрузочки вам просто, товарищ йог, не хватает, – немножко злорадствую я про себя, – скоростно-силовой такой нагрузочки». Хотя прекрасно знаю, в асанах уровень у Дениса космический.

Он рассказывает, как был в разных орденах садху, и к каким пришел выводам

— Я понял, что что-то есть в тех орденах, – он прищуривается, – где есть деньги. И я скажу почему.

— Ну, ты скажешь, – ухмыляется Тимофей. Вообщем-то, понятно, почему ухмыляется, Садху, вообще-то, это «отреченные» — люди без имущества, монахи. Сам Тима полгода бродил с Садху по Индии. Он-то кое-что о них знает.

— Ты послушай. У ордена Шанкарьчарьи деньги есть. И их несут богатые индусы. Значит, в этом что-то есть. Я чувствую.

— Тогда значит и в Православной Церкви что-то есть,– вставляю опять невпопад я, – денег- то там достаточно.

 Денис опять внимательно осматривает меня с головы до ног странным взглядом.

 Да он и сам странный этот Денис.

Я почему-то не обламываюсь.

— Я почувствовал, что там есть. Я сел, получил даршан («взгляд», в данном случае аудиенция) старшего Садху ордена. Он мощный. Я почувствовал.

— Все равно, деньгами это мерить нельзя, – говорит Тимофей.Дима молчит, но я знаю, что он скорее согласен с Денисом.

«Там, где нет богатства и славы или должного уважения, нельзя давать дхарму»,- помню я, как он цитировал мне шастры.

Мы с Ольгой уходим за подарками. Выбираем, покупаем… ух! Как настоящие русские с пакетами, сумками.

— Оленька, шесть часов. Едем смотреть закат.

— Едем.   

Прощальный Сансет 

Мы приехали под баньян, где Жотен угощал нас прасадом.

Солнце садилось в высоченные пальмы. Шанти… Шанти…

Полюбовавшись этой картиной, мы прошли сквозь пальмовую рощу к морю. Здесь все собрались проводить сегодняшнее Солнце.

На Гоа не смотрят телевизор. На Гоа две передачи «Рассвет», когда петухи горланят в каждом дворе, что есть мочи, и море ласково шепчет «Привет!», и «Закат».

Сансет – главная передача на Гоа.

Мы сидим на песке, обнявшись. Небо краснеет. Я пою своей Оле шепотом на ушко песенку. Моя Шакти внимательно слушает меня. Как хорошо…

«Ом Шанти, Шанти, Шанти… Ом-м-м…»,-мычу я в ушко своей красавице.

Люди улыбаются. Идущие мимо останавливаются и присаживаются посмотреть «тач-даун» — как Солнце уходит в море…

Ом-м-м Шанти, Шанти, Шанти… 

MaxDedik

Вот мы едем в Хампи

— Дима, мы завтра едем в Хампи.

— Да мне все равно, как скажете.

Перед поездкой я предупреждаю всех:

— Поездка будет очень трудной. Подумайте. Мы едем ночь в «плацкартном» автобусе (!!!) Это …интересно. Будет жестко.

Потом мы выгружаемся, снимаем пару номеров в отеле, моемся и, не завтракая, едем на гору Ханумана.

 Там практика, потом кушаем, едем по разным местам. Потом душ в отеле и в 6 вечера обратно.

Осматриваю людей. Все нахмурились.

— Но это того стоит. Как ни странно, поехали почти все. И было круто.

— Макс! Ты почему не сказал, что здесь так круто? – кричит мне Дима Зинкевич, и его Света кивает со второй полки, – Я думал тут деревянный автобус…

— Видишь, как хорошо. Если бы ты ожидал лучшего, ты бы обломался.

Едем весело. Алена бегает, сверкая глазами, ребята смеются.

Жаль, что Вадик Дормидонтов опять не поехал, жаль… Он бы «вскрылся». Очень уж в Хампи круто. Очень.

У Бату глаза счастливые и спокойные. Он в предвкушении.

Ночь, как я и обещал, была жесткая. Не понимаю, как я спал в постоянно подпрыгивающем состоянии.

Автобус пришел на 2 часа позже, но это видимо никого не смущает.

Нас окружают водители тук-туков (моторикши). В прошлом году мне пришлось громко кричать. В этом я спокойно объясняю:

— У меня 20 человек. Вы везете нас в отель. – Старший кивает. Вдруг я вижу парня, с которым имел дело в прошлом году,— Эй, ты помнишь меня? Вези нас в отель.

Мы едем.

Пока все моются, я веду переговоры с водителями в лице моего прошлогоднего знакомого Тимуна.

— Сколько стоит тук-тук?

 — 400 рупий.

— За весь день?

— Да, миста.

— Мы едем на гору Ханумана, потом смотрим другие места, потом в отель, потом на автостанцию. Так?

— Да, миста.

— Ты помнишь, в прошлом году вы затребовали еще денег, чтоб доехать до станции? Если ты такое устроишь в этом году, я устрою большую войну в Хампи, понял? У меня 15 боксеров, 3 чемпиона мира, понял?

Смеются.— Все будет ок, миста, не как в прошлом году.

— Эй, Бату! – кричу я, – слушай наш договор: они нас целый день катают по Хампи и везут на станцию за 400 рупий. Так, Тимун? – обращаюсь к самому смышленому.

— Ез, миста. 

Мы едем на гору Ханумана – самое яркое впечатление прошлого года.

— Отвези нас через мост, не надо «разводов» с переправой.

— Но…

— Не надо нас разводить.

— Ок.

Мы приезжаем к мосту, но… он разрушен! В середине моста зияющая пропасть.

— Вот.Мд-а.

Индия.

Хорошо, грузимся в круглые, тростниковые «лодочки».

Пока мы собираемся, Дима объявляет:

— Кто хочет стать Хинду?

Снимает с себя вещи и плывет на ту сторону реки. Хинду решаем стать мы с Бату и Коля Штаханов.

Вода теплая, течения почти нет. Хорошо.

Переплыв на ту сторону, я понимаю, что Оля осталась с нашими вещами, и плыву обратно.

Потом еще раз рядом с «ботом» (так называется лодочка) на ту сторону.

Омовение по полной программе. 

MaxDedik

Женщина

— Есть 4 добродетели женщины, – говорит Вишвешвар:

— смирение.

— исключительная исполнительность.

— чадолюбие.

— целомудрие

Всё. Других нет. И ничего другого вам не нужно, – говорит гуру и потягивает матэ.

Девушки молча хлопают глазами. Они очень любят Диму. И слушают его.Представляете? Слушают! Молча!

Причем не все из них йоги. Алена познакомилась с Димой только здесь, но и она, хлопая большими глазами, внимает наставнику. Молча.

Алена не ходит на утреннюю тренировку. Алена не ходит на кикбоксинг. Только йога и беседы с учителем под матэ.

— Вам не нужно ничего выдумывать. Нужно хорошо выйти замуж и служить мужу. И йога нужна вам только для того, чтобы хорошо служить мужу и рожать детей. Все.

В этом ваше спасение.

Смирение.Исполнительность.Чадолюбие. Целомудрие.

Антонио и Мария

Я залетел в Арамболь на своем шантилёте. Опа! Кого я вижу!

-Эй! Эй! Эй! – кричу я высокому худощавому парню в бандане.

— Вот так встреча! – улыбается почему-то хмурый Антон,– ты как раз кстати.

Антон и Маша — мои друзья из Питера. Когда-то давно мы познакомились с ними на сборах под Геленджиком. Они жили на «Маяке» — индейском поселении нудистов, куда мы с Севой, Киушкиным и братьями Касымовыми ходили в дни отдыха смотреть голых женщин.

Маша очень красивая, спортивная, живая, творческая, веселая половинка Антона.Мы очень подружились.Они капоэйрито – развивают капоэйру в Питере. Правда, уже несколько лет Антона кроме йоги ничего не интересует.

— А где Маша?

— Она приболела. Старик, я тут такое видел… Утром. При мне человека забили палками в фарш. На горе.

— Кто?

— Индусы. Он залез на гору, где крест и сломал его. Они поднялись и забили его. Мы как раз шли с практики и все видели.

Он обдолбанный, что ли был?

— Ну, явно в трипе, – кивает друг Антона.— Русский.

— Ух, ты… — опешил я, – Да. Дела. Но, с другой стороны…— Антох, а что ты удивляешься? Если бы индус залез бы в православную церковь и сломал бы там крест, что бы с ним сделали?

— Ну, да – соглашается друг Антона.

Да, индусы не такие «чушки», как о них думают расхрабрившиеся отдыхающие. Тем более католики. Они свиней едят

.— Понимаешь, он видно вообразил себя новым мессией, – глядя перед собой, говорит Антон.

Все мессии так кончали, – комментирует его друг.

— Это ЛСД – комментирую я, – его Бог наказал. Теперь он в нем не сомневается.

…А полицейский шел очень медленно, – продолжает Антоха в трансе — Он поднялся, а все побросали палки и показывают мол «Не знаем, кто его бил».

Антон посмотрел на меня и улыбнулся:— Но он героически погиб: показал им задницу перед смертью.

— Да уж, крутой парень.

Антоха приехал из Варанаси – священного города, где мечтает умереть каждый индус.

— Ты не представляешь, их там жгут тысячами. Носилки бегом: следующий, следующий… И тут же чай продают… Дым, пепел… я все углы в номере перекрестил, всю ночь «Отче Наш» читал… а брамин все читает и читает, их все жгут и жгут. Приехал сюда, и сегодня понял, что тут тоже самое.

— Да нет, Антоха, ты грузанулся. С чем приезжаешь, то и получаешь. Место хорошее.— Но здесь как тысячи лет назад.— Это Индия.

Антон купил в Варанаси ситар, у какого-то супер-гуру «уровня Равви-Шанкара».Я так и не услышал этот ситар. Сколько мы виделись, Антон постоянно говорил об Индии.Она потрясла его.

— Только здесь могло возникнуть столько учений о Спасении. Ты видел девочку на майн-базаре в Дели? Которая ходит колесом и, сцепив руки, выворачивает плечи? Другой Йоги здесь нет. Их цель поскорее сгореть для лучшего перерождения…

Может и так. Но я видел и другую Индию. Гималаи дядюшки Рана…

Да и на Гоа никто гореть не спешит,

слишком красивые закаты!

Горят те, кто жрёт в этом благословенном месте наркотики.

Как тот, кого забили утром.

Лучшего тебе перерождения о, Дерзнувший!…

MaxDedik

Баба

В этом году я снова встретил нашего Баба из Арамболя.
Он больше не живет под деревом. Он тусуется в «Шанти». Он стал модным, «в теме».

Однажды мы практиковали Йогу на пляже, и баба шел мимо. Обнявшись со мной и с Женькой, он перекинулся с нами парой слов под молчаливое неодобрение нашего гуру.
Баба сел на шезлонг и начал «крапалить» свой чарас (гашиш).
Слава Небесам, Дима этого не видел. Вишвешвар непримирим к опьяняющим разум веществам и напиткам. Но, сейчас он не видит, и славно.
Баба, улыбаясь, наблюдает за нами, подергивая ногой (он все время ей подергивает).
Мы практикуем.
Баба уже забивает свой здоровенный чилум.
«Что сейчас будет!»- думаю про себя.
Но Дима не видит.
«Бух!» — взрывается чилум.
«Ой-йо-йой…»- думаю я, стоя в «собаке».
«Бух! Бух! Бух!»- еще несколькораз пыхает чилум, и к моей радости баба начинает обязательный ритуал чистки.
«Фу-у-у…» — вздыхаю я про себя. Обошлось без конфликта.
После практики Баба подарил мне браслет из кокоса. Серебром вытеснена надпись на санскрите: «Кшатра. Ом. Макс»
— спасибо, Баба!В следующий раз мы встретили его под деревом.Кроме него там теперь много других садху.

«Намастэ!» — приветствуем их с Ольгой.
Чернобородый баба улыбается и складывает руки в намастэ (молитвенный жест), седобородый баба даже не поднимает глаз. Он занят: вышивает бисером пояс.
Наш баба как обычно забивает чилум.
— Эй! – хлопаю его по плечу.
Он поднимает голову, расплывается в улыбке.
— Хелло!
Чилум идет по кругу. Мы с Ольгой отказываемся и только передаем. Это наше дело, курить не обязательно. Главное быть в шанти.
Мы в отличном шанти, сил полно, вокруг светло и голова светлая…
Сегодня присутствует достаточно много персонажей.
Среди них в леноновских очках молодой американец. Он все время говорит. С интонациями и жестами, как в американском фильме.
Я не очень понимаю, что он говорит. Это монолог.
Японец, увидев мою Ольгу, делает большие глаза:
— Джапан? – спрашивает он, кивая.
— Иее. Россияджин – отвечаю ему по-японски.
— А-а-а… — удивляется японец – а разве русские бывают с такими глазами?
— Русские всякие бывают, – отвечаю я, – Россия большая.
— А-а, со дес-ка – кивает японец.
Покачав головой, спрашивает, не модель ли Ольга.
Отвечаю, что не модель, зато я в прошлом неплохо боксировал.
— А-а… со дес-ка – качает головой японец, понимая, что к чему.
В это время америкос продолжает умничать.
Садху молчат. Один работает, другой рассматривает нас накуренным глазом.

Наш баба поднимает голову: — Хорош п…ть! – перевод недословный, но по смыслу
— Кто есть Бог?
— Америкос, опешив, что-то мычит.
— Бог – Ничто, — рубит дед.
— Вы полагаете…
— Я видел.
-Тишина.
Баба нервно трясет ногой и продолжает ломать пальцами чарас.
— Ты говоришь, сам не поймешь что, – нападает он на американца, – мелешь языком то, чего не понимаешь.
— Ну, почему…
— Потому.
В разговор включается дипломатичный японец:
— Может быть, в его мире бог — он, в моем — я, в его – он… — вежливо предлагает свою версию он.
Что ж, вполне логичная версия для накуренного человека.
— Вы буддист? – спрашиваю его я.
— Я как-то не определяюсь…
— Понятно. Но вы думаете как японец.
— Наверное – смущенно кивает он.
Молчание. Активизируется лысый молодой парень в очках. Он начинает что-то говорить,но:

-Ты еврей?-дед атакует в лоб.

-Еврей,-ошеломлённо отвечает парень.

-Всё понятно,-баба устремляет взор обратно в свою ладошку.Потом вскидывает голову:

 — где Моисей?

— В смысле?..

— Моисей. Где? Умер?

— Ну, видимо умер…

— Значит, умер. Твой Гуру мертв. Так? Куда ты идешь без гуру?

— Постойте, я не очень понимаю…

— Ну, если твой Гуру мертв, куда ты идешь? А Христос?

— Что Христос?

— Ты веришь в Христа?

— А вы верите в Христа?

— Я первый спросил, – укоризненно качает головой дед. И отвечает: — Я верю.

Молчание.

— Я верю. Он жив. Он здесь, – говорит замотанный в рудракш Баба, чистя оранжевой тряпочкой шиваитский чилум….

Американец начинает что-то вещать.

— Фак офф! – отвечает ему Баба – хватит трещать.

Включаюсь я:
— Я честно признаться думаю так же. Вы не понимаете, что говорите. Я не понимаю вас, но вы говорите так много, что я понимаю одно – вы не понимаете, о чем говорите. Когда человек много говорит, чаще всего он ничего не понимает.

— Да, да! – одобрительно кивают японец и еврей.

— Но, вы хороший человек, – добавляю я.

— Тупой, но хороший – ухмыляется американец.

— Посмотрите на садху, они молчат.

— Кто? Этот? Я сегодня с ним разговаривал! – «Джон Ленон» показывает на чернобородого. Тот обескураженный всеобщим вниманием, моргает и «неодупляется».

Наш баба машет рукой. Дискуссия подошла к концу.

Американец встает, подходит к очагу «дхуни», падает перед ним на колени и уходит в глубокий поклон с намастэ.

«Ого..» — думаем мы с Ольгой.

Он зачем-то поправляет тлеющее бревно очага, вскакивает и уходит вместе с евреем и японцем.

— Очкруто,– улыбается Ольга.

Баба смеется.

MaxDedik