Киокушин и Тхэквондо - братские узы

Где, как и когда судьба впервые свела Масутацу Ояму и Чхве Хон Хи, автору (думаю, как и многим другим) пока неизвестно, можно предположить, что в японской армии в начале Второй Мировой Войны, где в то время служили многие корейцы, которые, как известно, всегда любили держаться вместе (что тогда на их месте сделал бы кто угодно).
Также они могли встречаться в ходе своих «мировых турне», случайно оказавшись в одно и то же время в одной и той же стране, но это всего лишь догадки. Кто знает, все могло быть именно так, а могло быть и совсем не так. Что ж, будем искать.


Пока же имеется кусок интервью Чхве Хон Хи в газете Taekwondo Times за 2000 год и несколько совместных фотографий. Итак,
Taekwondo Times:
Вы и Масутацу Ояма как-то работали вместе над развитием тхэквондо, но это сотрудничество было не успешным.

Чхве Хон Хи:
В 1966 год, возвращаясь из Соединенных Штатов, я остановился в Токио. Один мой друг рассказал, что Масутацу Ояма собирался стать гражданином Японии. Как вы знаете, Ояма родился в Корее. Он рано покинул родной дом и большую часть своей жизни провёл в Японии.

Я решил встретиться с ним и отговорить от получения японского гражданства. Во-первых, я выразил свое восхищение его успехами в каратэ и рассказал о жизни его брата в Корее. Я сказал, что Корее нужны люди такие, как он; сказал, что он должен вернуться на родину, что мы должны вместе развивать тхэквондо. Если бы он поступил так, его имя вошло бы в историю Кореи. Ояма ответил, что понял меня, а затем ушел домой, пообещав встретиться со мной на следующий день.

На следующий день я узнал от Ли Сонг У, хорошего друга Оямы, что тот навестил его тем же вечером после нашего разговора. По словам мистера Ли, Ояма поведал ему: «Я родился в Корее, но попал в Японию в раннем возрасте. Премьер-министр (по корейским источникам - он же спонсор) Сато помог мне достичь того, что я имею на сегодняшний день. Премьер-министр поддержал меня в моем решении стать подданным Японии».

После разговора с мистером Ли мне показалось, что решение Оямы получить японское гражданство не было окончательным, поэтому я пригласил его в Корею. Мы побывали в Сеуле и посетили DMZ (Demilitarized Zone – демилитаризованная зона на границе Северной и Южной Кореи). Я подготовил для него показательные выступления по тхэквондо. Затем мы отправились в его родной город, где он заново обрёл брата и родственников. Также я позаботился о том, чтобы телеканал KBS (один из ведущих телеканалов Южной Кореи) взял у него интервью. Перед возвращением в Японию в аэропорту Кимпхо он сказал мне: «Я простой человек и не думаю, что смогу выжить в таких условиях». Так он покинул Корею.

Несмотря на то, что наши пути разошлись, мы поклялись стать побратимами: я старший, а Ояма – мой младший брат.

Известно, что в следующем 1967 году Чхве Хон Хи снова пригласил Ояму в Сеул, где тогда находился штаб ITF, для дальнейших переговоров по поводу изменения техники Оямы по образу и подобию тхэквондо, начатых ранее в Хаконе, Япония.

Судя по тому, что сейчас Киокушин не является Тхэквондо, а Тхэквондо – Киокушином, можно сделать вывод, что переговоры зашли в тупик.

Факт встречи подтверждается в том числе фотографиями, сделанными в 1967 году Кимом Су в корейском аэропорту Кимпхо:

Масутацу Ояма – товарищ в очках с венком, рядом с ним с левой стороны Чхве Хон Хи.