Александр Танюшкин: "Русский Кекусинкай - сильнейший в мире"

C виду он обычный пенсионер. Невысок, седоват, полноват. Черная куртка, брюки, непонятного фасона обувь. Но, приглядевшись, замечаешь, что Александр Танюшкин все-таки отличается от своих сверстников. Приземистый, по-медвежьи крепкий, с сильными руками. Под высоким скошенным лбом живые глаза, мгновенно реагирующие на все происходящее вокруг.

В Мурманск обладатель седьмого дана по карате-кекусинкай и легендарный основатель советской школы этого вида единоборств прибыл для проведения обучающего семинара и принятия квалификационных экзаменов. Семь мурманских каратистов высказали желание повысить свой статус, изменив цвет пояса. Получилось далеко не у всех. Танюшкин - экзаменатор строгий и придирчивый. Но рассказывать об экзамене не входит в нашу задачу. Хотелось поговорить с известным человеком на более широкие темы, но в ходе семинара это было невозможно. Выручил президент федерации кекусинкай Мурманской области Анатолий Криводедов, который предложил провести беседу с мастером у себя дома. Вот там-то, в спокойной обстановке, за чашкой чая мы и смогли побеседовать с Александром Ивановичем.

Что привело вас в карате?

Судьба так сложилась. Карате я увлекся в Польше в 1969 году, когда приехал туда по программе обмена студентами. Меня привлекло то, что до всего надо было доходить самому. У нас не было учителей, поэтому мы собирали материал по крупицам, из книг, фильмов. Переводили, анализировали. Это был период блужданий в потемках. Причем продолжался он долго. Только в начале 90-х годов прошлого века, после встречи со Стивом Арнейлом, а к этому времени у меня уже был третий дан, знания вошли в систему. А до этого, хотя я и занимался у многих известных мастеров - Люка Холандера, Говарда Коллинза - все движения мы повторяли на автомате. Нас учили делать блоки, ката (комплекс формальных упражнений), но системы не было.

А до занятий карате вы спортом увлекались?

На любительском уровне. В школе бегал на лыжах, получил первый разряд. В футбол постоянно играл. Немного штангой позанимался. Хотел пойти в секцию вольной борьбы, но врачи выявили у меня повышенное давление и заявили, что спортом мне заниматься нельзя. Затем медики нашли у меня повышенную нервную возбудимость. При этом я был сильным, мне нравились физические нагрузки. Когда же я стал в Польше серьезно заниматься единоборствами, то меня заметили тренеры сборной этой страны по дзюдо и предложили перейти в этот вид, ездить с командой, участвовать в соревнованиях. Но от карате я уже не мог отказаться. Меня затянуло благодаря моему тренеру Анджею Древняку. Он так преподавал, что карате сразу показалось не дракой, а искусством, с упором на технику. Для меня оно было интересно как школа. Школа правильных движений, школа смысла, школа самообороны.

Вы окончили Краковскую горно-металлургическую академию, получили диплом инженера-конструктора и вернулись в Москву. Что было дальше?

Помимо диплома у меня был еще и первый кю по карате. То есть до черного пояса, первого дана, оставалась одна ступень. Дальше стал работать, одновременно тренировать желающих. Их было много, а потому приходилось проводить отбор. Тренировки у меня были жесткие настолько, что некоторые теряли сознание. Работа моему увлечению не мешала. Более того, у нас сложилась даже поговорка: если работа мешает карате, брось эту работу (смеется). А году в 76-м меня снова пригласили в Польшу. На этот раз уже не учиться, а работать. В этой стране я прожил многие годы. В том числе и те, на которые пришелся законодательный запрет на занятия карате в СССР.

Что, по вашему мнению, явилось причиной его запрета? Ведь в других социалистических странах, например в Польше, им свободно занимались. А на Кубе вообще был культ карате.

Здесь несколько факторов. Во-первых, занятия карате приучали людей мыслить самостоятельно, смотреть на вещи трезво, в самую суть. Такие люди, естественно, уходили из-под контроля коммунистической пропаганды. Для государства это был серьезный прецедент, надо было как-то реагировать. Ведь оно, государство, теряло рычаги управления над этими гражданами. Это было непозволительно. Во-вторых, будем откровенны, хулиганская составляющая. Было немало уголовных дел, где фигурировали люди, занимающиеся карате. Одно из них стало формальным поводом к введению запрета. Был избит внук высокопоставленного партаппаратчика. Сделали это те, кто занимался карате. Так и появилась статья в Уголовном кодексе РСФСР, запрещающая занятия этим видом спорта. Хотя, по сути, карате и до этого было в подполье.

Что вы имеете в виду?

Карате было запрещено в 1983 году, а в 70-х годах нас просто не признавали. Нам постоянно приходилось искать, как ныне говорят, крышу. Одними из первых, кто нам стал помогать, был райком комсомола Киевского района Москвы. Эта помощь была, конечно, важной, но Госкомспорт нас-то по-прежнему не признавал. Просто не хотел давать статус вида спорта. А это значит, что развиваться нормально мы не могли. Мы, правда, не сидели сложа руки. И тут нам очень пригодился богатейший методический опыт советского спорта. Мы использовали эти наработки в своих программах. Таким образом, мы постепенно стали входить в систему советского спорта. В Госкомспорте появилась даже должность государственного тренера СССР по карате, которую занял один из моих учеников. Тот самый, который когда-то работал в Киевском райкоме.

У вас лично были проблемы с правоохранительными органами в то время?

Особых нет. В середине семидесятых ко мне обратились из КГБ с просьбой рассказать о новом тогда виде борьбы. Тут я хочу заметить, что желание многих современных историков сделать из КГБ эдакое пугало не соответствует действительности. Там всегда с интересом относились ко всему новому. Так что в какой-то мере эту организацию можно назвать прогрессивной. Так вот, при попытке захватить несколько иностранных разведчиков нашим оперативникам хорошо намяли бока. Операция провалилась. Тогда руководство комитета и вышло на меня с предложением продемонстрировать приемы кекусинкай. Что я и сделал. Второй случай был посерьезнее. Когда я уже работал в Польше, на меня кто-то написал анонимку, будто бы я тренирую бандитов. Это был полный бред. Я тренировал в то время курсантов бронетанкового училища, что можно было очень легко проверить. Дело на меня даже заводить не стали.

Есть ли различия между вашими учениками 70-х годов и теми, кто занимается сейчас?

Безусловно. Сорок лет назад людей больше интересовала философия, саморазвитие, стремление к истине, если хотите. И занимались карате в основном взрослые люди. Молодежи почти не было. А сейчас приходят дети. И идут они за конкретным результатом. За спортивным разрядом или просто умением драться. Это, правда, нам не помешало создать в России сильнейшую на сегодня школу кекусинкай в мире. Нас боятся. Но это одновременно и минус, поскольку охотников вступать в поединок с нашими мастерами очень мало.

Вам приходилось встречаться с основателем кекусинкай Масатацу Оямой?

Неоднократно. Очень интересный человек был. К России относился очень хорошо, чувствовал ее потенциал. Правда, это потом мне не помешало с ним разругаться.

Почему?

Он решил создать новую систему международных отношений в кекусинкай. До этого были национальные федерации, которые и определяли политику в своих странах. В том числе проводили отбор на чемпионаты мира. Ояма решил внедрить систему бранч-чифов. Это, по сути, клуб, школа, то есть частная организация. В то время в нашей стране такое было невозможно. Причем японцы сами определяли, какой из бранч-чифов им приглашать на чемпионат мира, а какой нет. Больше того, на чемпионате разрешается поднимать флаги только Японии и международной федерации, а стран-участниц, в том числе страны, где проходит чемпионат, нет. Система бранч-чифов предусматривает: один мастер - одна школа. Как в средневековой Японии. И спортсмены на чемпионатах представляют не свою страну, а свой бранч-чиф.

Почему, на ваш взгляд, кекусинкай не стал олимпийским видом спорта, а уступил это право тхэквондо?

Скорее всего, здесь две причины. Первая - финансовая, вторая - организационная. Федераций кекусинкай великое множество, в каждой свои правила. А корейцы сумели между собой быстрее договориться и прийти к единому мнению. Нам предложили недавно войти в олимпийскую систему, но при этом поменять правила - драться по правилам бесконтактного карате. Другая идея заключается в том, чтобы разделить карате на традиционное и контактное. При этом в последнем случае бойцы выходят в защитном снаряжении, а нокауты и нокдауны считались бы нарушением правил. В обоих случаях кекусинкай теряет смысл.

И что сейчас?

Сейчас, как я уже говорил, наши бойцы сильнейшие в мире. Однако сильнейшими они стали только в спортивной части карате и только благодаря тому, что использовали тренировочные методики, которые были разработаны еще в Советском Союзе. Поэтому мы сейчас побеждаем японцев. Спортивная составляющая в карате оказалась и положительной, и отрицательной. Да, она привела к всплеску интереса к карате. Но, с другой стороны, многие стали воспринимать кекусинкай как драку. А карате - прежде всего имеющее многовековые традиции воинское искусство, призванное воспитать характер и силу воли.