Кохэй Сузуки: «Мне никогда не забыть 15 апреля 1965 года»

Продолжаем публикацию перевода истории шихана Кохэя Сузуки: «Я смог! История борьбы с инвалидностью». В пятой главе Сузуки рассказывает, как он наконец добрался до додзё Масутацу Оямы и стал последователем кёкусинкай.



В то время в додзё регулярно ходили сэмпаи Накамура, Сигэру Ояма, Като, Отиаи, Одзава, Асихара, Рояма, Соэно и другие выдающиеся в мире каратэ люди...

Глава 5. Мне никогда не забыть 15 апреля 1965 года

Столь сложный и мучивший меня вопрос трудоустройства решился всего за несколько дней до церемонии вручения дипломов об окончании старшей школы. Я устроился в государственное учреждение с внушительным названием «Токийский фонд выплаты страховочных платежей на медицинское лечение».

Как бы то ни было, это был первый мой большой шаг в качестве полноценного члена общества. И вот, сразу после получения мной первого жалования, я посетил кёкусинкай Хонбу додзё. Но, прежде чем перейду к этой истории, хотел бы рассказать вкратце о том, как узнал о существовании этого стиля каратэ…

Сначала из-за личных обстоятельств Фудзимото-сана были приостановлены занятия каратэ, преподаваемого им на 2 этаже здания городского совета. После этого мне оставалось только постараться продолжить тренировки самостоятельно.

Поскольку я был еще неопытен, то хотел найти для себя какую-нибудь книгу с введением в основы каратэ. Отправившись в книжный магазин, купил сочинение Кэисити Исигуро «Введение в каратэ», где, в том числе, оказалась размещена статья об убийстве быков Масутацу Оямой-сэнсэем. Прочитав её, я осознал само существование в этом мире столь сильного человека. Мной было принято твердое решение сразу после получения своего первого жалования на постоянной работе податься к нему в ученики.

В ноябре 1964 года в японской спортивной прессе появились заметки об открытии Оямой-сэнсэем в Икэбукуро своего нового додзё. Прочитав эти статьи, я собрал всю свою решимость и написал письмо. Думаю, что содержание этого письма было примерно таким: «Я хотел бы двигаться по пути изучения каратэ, но сейчас не могу себе этого позволить, прошу позволения присоединиться к вашим занятиям после того, как заработаю необходимые деньги. Дайте знать, пожалуйста, основную информацию относительно содержания тренировок».

Мне отчетливо запомнилось, что на отвороте я написал: «Сердечно жду ответа».

Окончание мной старшей школы и начало работы на постоянной основе приходится на апрель 1965 года, в то время первое жалование составило 14 тысяч йен. 15 апреля я получил свой первый расчет, отложил 6 тысяч и отправился в кёкусинкай, сразу же пройдя всю процедуру регистрации. Из этих 6000 йен мне пришлось отдать сумму около 4500 йен за занятия в додзё, весь остаток зарплаты я отдал матери и она, хотя и была явно разочарована, ничего не сказала.

 

15 апреля 1965 года…

Этот день, его я не забуду до конца своих дней. Исполнилось моё заветное желание – стать последователем кёкусинкай. С этого дня каждое моё утро начиналось с тяжелой и выматывающей тренировки.

В это время в додзё еще регулярно ходили Накамура-сэмпай, Сигэру Ояма-сэмпай, Като-сэмпай, Отиаи-сэмпай, Одзава-сэмпай, Асихара-сэмпай и другие выдающиеся в мире каратэ люди. С первых дней моего ученичества основам-кихон меня наставлял именно Асихара-сэмпай. В то время Рояма-сэмпай был обладателем коричневого пояса, а Соэно-сэмпай – зеленого пояса.

Среди моих товарищей и друзей, кто постигал каратэ вместе со мной, были Ямадзаки, Оикава - старший брат чемпиона мира Кацуаки Сато и многие другие. Со старшим братом Сато время от времени мы и сейчас обмениваемся письмами, а в свое время частенько после тренировок пропускали вместе по пиву.

Тренировки в Хонбу того периода были достаточно тяжелыми. Занятия продолжались с 18:30 до 21:30, при этом отработка только основ-кихон занимала около 45 минут. По возвращению домой, я часто от изнеможения даже двух слов связать не мог.

В додзё стиля кёкусинкай больше всего радовало то, что меня, с моим слабым телом, никак не выделяли из общей массы учеников, меня загружали не менее, чем всех остальных. Это то, чего я так страстно желал - преодолевать со сжатыми до хруста зубами все тяжести упорных тренировок.

На втором моём занятии в додзё, во время кумитэ Сигэру Ояма-сэмпай только сказал: «Есть еще желающие принять участие в кумитэ?», как я, поддавшись порыву, выскочил вперед. Я много повидал в жизни страшных вещей, но сейчас понимаю, что только чудо позволило закончить принятый Ояма-сэмпаем поединок хотя бы без травм для меня. В настоящее время размышляю и понимаю, насколько безумную вещь совершил тогда, от ужаса даже выступает холодный пот.

Вначале я не умел толком делать ничего, кроме простых ударов ногой, но позднее часто брал верх в кумитэ с помощью маваши гэри. Поскольку у меня было заболевание поясницы, то, в сравнении с обычными людьми, я обладал жестким тазобедренным суставом. Это стало причиной того, что первостепенной задачей было сконцентрироваться на упражнениях на растяжку этого сустава, придание ему максимально возможной гибкости. Также я делал упор на растяжку мышц ног, часто доводя себя до того, что потом временно не мог нормально ходить.

В 1965 году рядом со мной и другими учениками было много сэмпаев с черными поясами, и, когда речь шла о кумитэ, мы все им серьезно уступали. Самыми страшными противниками в кумитэ были Накамура-сэмпай и Асихара-сэмпай.

Накамура-сэмпай вставал в пару с учеником на одну минуту, но к её концу он обязательно говорил: «Еще раз». После этого кумитэ продолжалось еще минуту и именно это, хотя мы и были потом похожи на мешки с песком, было настоящей, полноценной тренировкой.
 

С другой стороны, Асихара-сэмпай вызывал еще больший (!) страх. Однажды, когда я случайно попал хидари маваши гэри по лицу Асихара-сэмпаю, то тот потом гонял меня до седьмого пота по всему додзё.

В таком ключе прошли полгода после вступления в додзё и отправился проходить осенние испытания на повышение уровня мастерства. В тот день я в специальной форме заявки на прохождение испытаний допустил серьезную ошибку – перепутал графы и вписал уровень, на который хотел сдавать (4 кю), в строку, где нужно было зафиксировать имеющийся подтвержденный уровень.

После этого в додзё вошел Куросаки-сэмпай и спросил: «Кто это здесь Кохэи Судзуки, обладающий 4 кю?». От выражения его лица меня едва не хватил инфаркт.

Из-за этой ли неудачи или еще по каким-то причинам, но в октябре 1965 года комиссия по итогам испытаний решила, что я достоин зеленого пояса. Нужно сказать, что в те времена зеленые пояса было трудно приобрести из-за высоких цен, поэтому существовала практика перекрашивать белые или черные пояса в зеленый цвет.

После получения зеленого пояса жесткость и беспощадность в кумитэ со стороны мастеров существенно усилилась. Они больше повышали голос на меня, лица их стали непроницаемыми, словно скала, а наносили удары по моим ногам так, что я по приходу домой сидеть не мог.

«Платишь деньги, чтобы тебя там били, любопытный ты наш», - говорила мама с неприятным мне сарказмом. Да, и такое тоже бывало. Помню, что в дни, когда в додзё не было занятий, я приходил в сад к родственникам, чтобы отрабатывать удары ногой на их иве, предварительно обмотав её ствол шерстяным одеялом.

Ояма-сэнсэй говорил: «Чтобы маленькому человеку стать сильнее, ему нужно заниматься вдвое, а то и втрое больше. Только так он сможет достигнуть победы». Эти его слова  добавляли мне уверенности и отваги, когда я отдавал всего себя упорным тренировкам. Я старательно занимался в додзё с 4 и до 9 часов, вернувшись же домой - растягивал поясницу до тех пор, пока мог двигаться. Моё тело, в сравнении с обычными людьми, уставало вдвое быстрее из-за склонной к переутомлению конституции, поэтому мне каждый раз нужно было пересиливать, ломать самого себя, проливать реки пота и крови. Уверен, это не очень приятно будет читать, но обычным делом для меня стало мочиться кровью, этому я уже не удивлялся.

В следующем году после получения мною зеленого пояса, Японию и додзё в ходе экскурсии посетил голливудский актер Шон Коннери, достигший апогея известности после звездной роли Джеймса Бонда, «агента 007». Для актера в додзё была устроена демонстрация возможностей каратэ - Асихара-сэмпай маваши гэри разбивал доски, Кудо-сэмпай дробил камни. Я тоже в этот день разбил три доски маэ гэри, а также участвовал в кумитэ. И сейчас храню в памяти восторженные впечатления, оставленные тем самим кумитэ.

Но самым впечатляющим моментом для меня стали слова Шона Коннери, сказанные после этой демонстрации: «Такие способные, натренированные тела как у каждого из вас достойны уважения и похвал. Признаюсь, что с этого времени мне нужно будет многое обдумать…».

Эти мысли он излагал непосредственно Ояме-сэнсэю. Фактом является то, что после отъезда в Европу Ояма-сэнсэй встречался с Шоном Коннери повторно.

Вы, возможно, спросите: «В своем ли уме автор?». Но я излагаю вам только факты и ничего более…

В сентябре 1966 года, «агент 007» Шон Коннери действительно посещал демонстрации возможностей каратэ в Хонбу, при этом сэмпаи в додзё развели бурную деятельность, в которой был задействован и автор этих строк… Как и писал выше, занимался тем, что маэ гэри разбивал доски.