Интервью Юрия Трутнева "Российской газете"

Илья Соболев
"Российская газета" - Федеральный выпуск №5467 (91)

Недавно в Москве произошло знаменательное для всех любителей каратэ событие. На встрече ведущих мировых представителей кекусинкай был создан Всемирный союз каратэ Киокусинкай (Кекусин-кан). Впервые после смерти основателя стиля Оямы Масутацу разрозненные школы объединились ради общей цели - участия в Олимпийских играх.

Объединяющей стороной выступила Россия в лице министра природных ресурсов и экологии РФ, председателя президентского совета Ассоциации Киокусинкай России (АКР) Юрия Трутнева, который вошел в состав Высшего совета созданного союза в качестве сопредседателя.

Юрий Петрович Трутнев - человек уникальный. В том, что он возглавляет АКР, наверно, нет ничего удивительного: все-таки многие чиновники помогают тем или иным видам спорта. Но среди них найдется немного таких, которые в совершенстве знают свое дело не только в теории, но и на практике. А в списке увлечений Трутнева помимо кекусинкай значатся еще и автогонки, в которых он так же добился немалых успехов. Мы проговорили с министром целый час - и только о спорте.



Российская газета: Возможно, вы не согласитесь, но для большинства наших читателей ваш вид спорта - кекусинкай малоизвестен, да и само слово звучит экзотично. Все-таки это не футбол и не хоккей. Поэтому первый вопрос соответствующий: что, собственно, из себя кекусинкай представляет.

Юрий Трутнев: Кекусинкай родился в 1964 году, в Японии, где жил основатель нашего стиля Масутацу Ояма. Человечество довольно давно пытается найти ответ на вопрос, какой вид единоборств эффективнее. Есть борьба, в которой в зависимости от разных стилей можно применять различные борцовские приемы, но нельзя применять удары. Есть бокс, в котором можно человека бить, но нельзя его захватывать, бросать. Карате на этом фоне выделяется своим техническим разнообразием. То есть, оно позволяет применять большее количество возможных приемов по отношению к противнику. Не хочу сейчас говорить, преимущество это или недостаток, есть и та и другая сторона. В конце концов, вопрос не в том, каким арсеналом ты владеешь. Важно, чем ты владеешь в совершенстве.

РГ: Чем отличается кекусинкай от других стилей карате?

Трутнев: Прежде всего, контактом. В поединке по правилам кекусинкай не имеет особого значения, пропустил ты удар в корпус или не пропустил. Важно, привел ли этот удар к нокдауну или нокауту или не привел. Если не привел, значит, никаких проблем для тебя нет. Также очень важен запрет удара в голову руками.

РГ: А ногами можно?

Трутнев: Можно. На первый взгляд, несколько странное правило, ведь удар в голову рукой является самым простым способом завершения любого поединка. Тем не менее, занимаясь этим стилем довольно долго, я убедился, что в этом запрете и большая справедливость, и большой смысл. Стиль единоборства, это всегда компромисс между эффективностью и отсутствием травм, а человеческая голова все-таки плохо приспособлена для того, чтобы ее бить. Защититься от ударов руками полностью практически невозможно. Известно, что многие боксеры заканчивают свою карьеру, теряя слух, зрение. Касательно кекусинкай могу сказать, что за 15-20 лет выступлений я пропустил, максимум, 2-3 удара ногой, и то, это были легкие нокдауны. Ни одного нокаута за спортивную биографию у меня не было. Так что, на мой взгляд, кекусинкай хорош тем, что позволяет максимально развивать собственную технику и эффективно ее применять, оставляя при этом людям возможность выходить из спорта здоровыми.



РГ: Насколько кекусинкай эффективен по сравнению с другими стилями?

Трутнев: Наши бойцы не раз вызывали на спарринг представителей самых разных школ и, как правило, стыдиться за кекусинкай не приходилось. Для примера могу назвать совсем недавно прошедшую в Москве матчевую встречу кекусин против ушу саньда с коллегами из Китая. Из шести боев пять закончились нокаутами в пользу бойцов кекусин.

РГ: Каковы позиции кекусинкай в мире, как вида спорта?

Трутнев: Сегодня кекусинкай занимаются 15 миллионов человек в 140 странах мира, то есть - это одно из мощнейших спортивных движений с огромным потенциалом. Однако имеется одна большая проблема. После смерти Оямы кекусин, увы, развалился. Существуют пять основных осколков, пять мировых федераций, плюс отпочковались еще несколько стилей. Это привело к серьезному ослаблению и стиля как такового, и конкурентоспособности в нем. Для всех, кто начинал в старом кекусинкай, еще при жизни Оямы, происходящее - личная беда. Любой вид человеческой жизнедеятельности может существовать только в развитии. А кекусинкай в сложившихся условиях развиваться не способен, не может интегрироваться в большие формы. В 2014 году в Санкт-Петербурге состоятся Всемирные Игры-2014, но кекусина в программе там нет. Потому что нельзя включить в программу пять видов кекусин. Ведь никто из пяти никогда не согласится делегировать кого-то одного. По этой причине напрашивалось решение найти хоть какую-то форму общения, хоть какую-то форму совместного движения вперед.

РГ: Ассоциация Кекусинкай России (АКР) появилась в нашей стране именно с этой целью?

Трутнев: Слава Богу, у нас хватило уважения друг к другу несколько лет назад создать АКР, в которую входят пять основных федераций. Мои коллеги попросили меня эту организацию возглавить в качестве председателя. Я не стал отказываться, ведь это в какой-то мере мой долг. Когда-то кекусинкай помогал мне формировать тело, характер. А теперь есть десятки тысяч девчонок и мальчишек, которым это тоже может пригодиться.

РГ: Каковы результаты вашей совместной работы? Что удалось изменить, привнести?

Трутнев: Я возглавляю АКР с 2006 года. Самое главное, на мой взгляд, это то, что мы научились вместе проводить соревнования. Сначала, конечно "искрило", каждый пытался доказать свое превосходство, навязать своих судей. Нам удалось добиться объективности в соревнованиях. Бойцам стало интересно на них выступать. У нас появилась организация, которая может представлять кекусин на любом уровне, в любом формате. Это пример всем остальным в мире для подражания. А еще, мы не собираемся останавливаться на достигнутом. У нас большие амбиции: мы хотим участвовать во Всемирных Играх, хотим стать олимпийским видом спорта.

РГ: Кстати, как сейчас котируется в мире российский кекусин?

Трутнев: Если говорить о позиционировании школы в мире, то только по прошлому году, это 103 медали уровня Европы и мира. Мы здесь одни из лучших и действительно умеем сражаться. Мне кажется, что это важно, причем не только для спорта, не только для отчетности по медалям. Важно для ментальности, для характера, для сохранения духа. Поэтому, на мой взгляд, для России этот вид имеет огромное значение.



РГ: Вы так радеете за свой вид спорта, наверно еще и потому, что сами прошли в кекусине большой путь. Расскажите об этом поподробнее.

Трутнев: В 1979 году я закончил горный факультет Пермского политехнического института, и стал младшим научным сотрудником Института Пермьнефть. В один прекрасный день в институте на доске объявлений появилось сообщение о наборе в секцию карате. Я к тому времени уже имел разряды по вольной борьбе и самбо, поэтому на объявление отреагировал с недоумением, что за карате такое? В общем, пошел я туда, честно говоря, не заниматься, а именно с целью убедиться, что все это ерунда. А в итоге остался в кекусин на долгие годы. Я увлекся, да так, что уже через год напросился выступать на чемпионате области, стал вторым. Три года выступал в составе сборной Советского Союза, ездил на международные турниры, в Польшу, Болгарию.

РГ: Если не ошибаюсь, у вас пятый дан. Можете вспомнить свой первый экзамен? Волновались?

Трутнев: Во-первых, про даны. Надо сказать, что обычно реальным последним боевым даном является третий, я тоже его сдавал. Дальнейшие даны обычно присуждаются с учетом опыта человека, его участия в развитии организации. Это - мировая практика. Хотя и сдавать тоже можно. Что же касается экзаменов, у меня всегда волевая и физическая силовая подготовки несколько опережали техническую. Между тем, экзамен состоит из трех этапов. Первый этап, это техника. Ее нужно делать практически безукоризненно. В зависимости от пояса объем техники разный. На черный пояс, то есть, на первый дан, техника сдается очень долго, как минимум 2-3 часа.

РГ: Существует какой-то список приемов?

Трутнев: Есть список техник, который необходимо сдать на каждый пояс. Поясов ученических - десять. Ступень за ступенью. Кстати, очень мудрая система, которая создает лесенку, по которой хочется карабкаться. У него пояс темнее, а у меня светлый, я что хуже? - ничего подобного! Для мальчишек это важно, да и для мужчины тоже. Бой сдается, уже начиная с определенного ученического уровня, не сразу: на первой ступени бой не сдается. Честно говоря, экзамен на "физику" и бой я всегда сдавал легко: иначе и быть не могло, учитывая мой уровень сборной СССР. А вот с техникой были и проблемы и, не буду скрывать, провалы. Человек всегда немножко индивидуален: трудно отделаться от желания выполнить то или иное техническое действие, немножко под себя, под свою анатомию, под свою психику, под свое понимание эффективности. В техническом экзамене на пояс, это недопустимо. Все должно выполняться в пределах канона.



РГ: А планы на следующие даны есть?

Трутнев: Я убежден, что тело и дух человека должны пребывать в гармонии. Если ты совершенствуешься, ты должен развивать и то, и другое. Иначе, будет перекос, который обязательно тебе аукнется. Так вот: сейчас на 90 процентов своего времени загружен работой. Оставшиеся десять процентов пытаюсь распределить между домом, увлечениями и спортом. Объем занятий, количество тренировочных часов, не позволяют мне сегодня быть готовым на таком уровне, чтобы можно было, как раньше войти в любой зал, встать в любой спарринг, и знать, что у тебя все будет в порядке. Выходить на экзамен, исходя из понимания, что я министр, председатель АКР, рассчитывать на снисхождение для меня недопустимо. Поэтому, нет, я не планирую никаких сдач. Вообще, мне кажется, что в карате единственная отсечка - это черный пояс. При всем уважении к своим коллегам, не так важно, первый у тебя дан, второй или пятый. Черный пояс, это уровень мастера, который действительно знает, что делать.

РГ: Поправьте меня, если не так, по-моему с четвертого или с пятого дана человек получает звание сэнсэй.

Трутнев: Пятый дан, это шихан. Это такое после сэнсэя звание, достаточно высокое. Я, кстати, если есть возможность, всегда с удовольствием провожу мастер-класс.

РГ: Для всех желающих или для избранных?

Трутнев: Конечно, для желающих, для тех, кто занимается этим видом. Разумеется, у меня нет такого опыта тренировочной работы, как у моих друзей, коллег по спорту, на этот счет я иллюзий не питаю. В то же время, каждый боец, а я себя к таковым отношу, обладает определенным арсеналом, пониманием нюансов, и что-то, какие-то маленькие детали, для кого-то могут стать очень важными. Прекрасно помню свой путь в кекусин: вся картинка собиралась по каким-то элементам. Что-то взял у одного мастера, что-то адаптировал под себя у другого.

РГ: Вопрос дилетанта, кирпич разбить можете?

Трутнев: Когда-то я ломал два кирпича. Думаю, сейчас один сломаю без проблем. В принципе, несмотря на общие физические кондиции, техника у меня сегодня практически не хуже, чем в то время, когда я активно тренировался. Надо сказать, что многое я научился делать гораздо проще и эффективнее. Кстати, вот вам забавный случай из жизни. Года два назад, в Австрии я, катаясь на горных лыжах, познакомился с одним парнем, который ездил быстрее меня и вообще, как потом выяснилось, был членом второй австрийской сборной. Понятия не имею, откуда он узнал, но вот пристал ко мне в гостинице, дескать, давай поспаррингуем. Два дня я пытался до него донести, что ему это совершенно не нужно. На третий мне уже стало неудобно, потому что рядом жена, дети, а я отказываюсь. Говорю ему: ну, давай. Убедил его во всем секунд за 30.



РГ: А с премьером не было желания помериться силами на татами?

Трутнев: Я Владимира Владимировича искренне уважаю как своего руководителя, председателя правительства. Честно скажу, что горжусь тем, что он мастер боевых искусств. Уверен в том, что это действительно важно для характера, для равновесия. Что касается каких-то спортивных выяснений отношений, то у нас совсем разные стили, так что вряд ли это хорошая идея.

РГ: Осенью позапрошлого года президент нашей страны потребовал, чтобы чиновники покинули посты спортивных федераций. Тем не менее, вы остались...

Трутнев: Понятно, что распоряжение Дмитрия Анатольевича касалось, прежде всего, того, чтобы чиновники, по сути дела, не мешали людям работать. Не занимали какие-то парадные, генеральские должности, не разъезжали за счет федераций за границу, и так далее. У нас принципиально иная ситуация. АКР не является федерацией - это общественный совет. Я не принимаю никаких финансовых или других подобных решений. Моя роль, скорее координирующая, и думаю, что в этом плане я полезен, так как сам вырос в этой среде. Нет никого из людей, сидящих со мной за столом, с кем бы я не встречался в залах. То есть, с одной стороны, я для них свой, понимаю нужды, технологию движения, а, с другой - все-таки нельзя не признать, что опыта организационной работы у меня побольше.

РГ: Ни в одном из президиумов российских федераций по кекусинкаю я не обнаружил женщин. Это принципиальный момент или просто так совпало?

Трутнев: У нас есть замечательные девушки в кекусин, чемпионки мира, обладательницы черного пояса. И, тем не менее, я с довольно большим напряжением отношусь к женщинам в кекусин. Комплексы формальных упражнений - пожалуйста. Они это делают красиво, четко, часто лучше нас. Но что до боев, я с детства считал защиту женщины задачей мужчины. Однажды присутствовал на соревнованиях с участием женщин: когда ты видишь, как у девушки кулак летит в корпус другой такой же юной особы, становится как-то не по себе. Да, у них есть специальное снаряжение, но все-таки, лучше за женщин будем драться мы.

РГ: В кекусинкае много японских терминов. Не было желания освоить японский язык, поближе соприкоснуться с чужой культурой?

Трутнев: Мне бы английский подтянуть (смеется). Но раз уж на эту тему зашел разговор, у меня сейчас младший сын Андрей, выступает на чемпионате Европы по ушу - в девять с половиной лет он стал чемпионом России - и китайский потихоньку изучает.

РГ: Кстати, почему сын занимается ушу, а не кекусинкай?

Трутнев: Нет и никогда не будет самого лучшего боевого искусства. Вот мы с Андреем совершенно разные. У меня плотное телосложение. Я достаточно сильный человек. И для меня столкновение лоб в лоб, это нормальный формат. Андрюха тонкий, очень жесткий, очень координированный парень. У него великолепная акробатика, но драться кулак в кулак - это не его. Может быть, у него изменится анатомия, может быть, он станет другим, и тогда мы с ним вместе подумаем. Но сейчас мы на правильном пути: в девять с половиной лет просто так чемпионами страны не становятся.

РГ: Известно, что помимо кекусинкай вы увлекаетесь авторалли...

Трутнев: Я ездил три года. Вот сейчас опять написали про доходы министров, про автопарк. Скажу так: во-первых, со времени создания группы компаний "ЭКС" я достаточно финансово самостоятельный человек. Во-вторых, мне, как и многим, было всегда интересно поменять машину на какую-то более быструю. И так, постепенно их меняя и совершенствуя, я понял, что автомобиль может быть сколь угодно быстрым, но если ты не умеешь с ним обращаться, то толку от него никакого. Мне захотелось научиться водить лучше. Сначала не получалось. Пару раз я по-взрослому вылетал с трассы, и никак не мог понять, как же мне пробить этот потолок, как оказаться в числе лидеров. Тогда мне очень помогли несколько замечательных наших гонщиков, а больше всех Стас Грязин. Мы практически год занимались с ним, вместе ездили. Благодаря этим занятиям я в течение года четырежды выполнил норматив мастера спорта. Стал вторым на Кубке России, третьим на классическом ралли, в ралли-кроссе выиграл титул чемпиона страны. Но все это было в мою бытность губернатором Пермского края. У губернатора, все-таки есть некоторые привилегии, он сам распоряжается своим графиком. Чемпионат России - это несколько этапов, которые занимают по три дня: у министра на это времени нет. Мне жаль, что у меня очень мало возможностей совершенствоваться или даже вспоминать эту тему, так как за рулем автомобиля я нынче оказываюсь крайне редко. Жаль, но эта страница, скорее всего, закрыта.

РГ: Значит, сейчас спортивным ралли вы не занимаетесь?

Трутнев: Я не умею заниматься спортом не всерьез. Просто так поездить мне не очень подходит. Возьмем то же самое каратэ. Сейчас для меня это, прежде всего, просто физическая форма, нагрузка на организм, поддержание в хорошем состоянии реакции суставно-связочного аппарата. Кстати, я пытался найти себя в другом. Когда приехал в Москву, пошел в фитнес-центр, подумал, какая разница, каким спортом заниматься. Ничего не получилось. Не хочу никого обидеть, но для меня поднимание гантелей не есть сколько-нибудь осмысленное занятие. Пусть внешне все это выглядит убедительно, но падает скорость, нагрузки на сердце мало, функциональная подготовка деградирует. Начал заниматься снова боем, и как-то все сразу встало на свои места. Вроде бы и трудно, вроде и бить друг друга надо, и защищаться. Но это мое, я это умею, мне это комфортно.

РГ: Возвращаясь на трассу, в обычной жизни любите скорость? Как относитесь к стритрейсерам?

Трутнев: Не очень хорошо. Мне посчастливилось быть в компании очень хороших гонщиков, таких как Сергей Успенский, Андрей Жигунов и других. Так вот, никто из нас никогда не отличался любовью к каким-то бешеным гонкам по улицам. На трассе можно ошибиться, но в 99 процентах случаев, это риск только для тебя, и сидящего рядом с тобой, доверяющего тебе эту работу человека. Да и то, различные защитные приспособления минимизируют возможные риски. Наш улет с Олегом Кондратьевым под Ярославлем, когда мы проложили 90-метровую просеку в лесу, закончился бы куда более плачевно, будь мы на гражданском автомобиле. Когда человек несется по улице, другие участники дорожного движения вовсе необязательно обладают такой же реакцией и подготовкой, и не всегда в состоянии уйти с дороги. На дорогу может выскочить ребенок, рядом стоящий пешеход может сделать шаг не в том направлении. Если не брать во внимание нашу ответственность перед родителями, детьми, то мы все-таки в какой-то степени можем распоряжаться собственной жизнью. Но подвергать риску жизни других людей мы не имеем права.

РГ: Что общего вы находите для себя в кекусинкай и автогонках?

Трутнев: Конечно, адреналин. Скажу честно, сейчас уже как-то адаптировался, хотя не в полной мере, все равно чего-то не хватает. Всплеск адреналина в крови на соревнованиях очень трудно с чем-то сравнить. Когда ты к этому привык, когда это каждый день, нехватка всплеска может вызвать тоску. Заменить это сложно, но я стараюсь.