Миро Миятович, интервью, ч.2 (Федор и Мирко Кро Коп)

В этой части интервью Миро Миятович рассказывает об агрессивных действиях якудзы от PRIDE по отношению к бойцам и их менеджерам. А также о том, что он первый подписал с Федором достойный контракт; прежде спортсмен из России получал всего $10.000 за бой.

Миро пришлось отказаться от своих прав на Федора Емельяненко в пользу PRIDE после того, как представители якудзы ясно дали понять, что несогласие Миро будет стоить жизни и ему, и его семье.

«После того, как мы забрали Мирко из К-1 в PRIDE, промоушен впервые организовал нормальную телетрансляцию на Fuji TV. PRIDE проводили отличные турниры, было много зрителей, и все же для настоящего успеха этого было недостаточно, трансляция на национальном телевидении была нужна как воздух. С появлением Мирко, который еще в марте 2003-го (на Saitama Super Arena) нокаутировал Боба Саппа, компания стала серьезным игроком в бойцовском бизнесе. Мирко мог вытащить DSE (или PRIDE) на национальное телевидение, собственно, так все и случилось. После того, как прошли бои против Херринга и Вовчанчина, а в ноябре состоялся поединок Мирко и Ногейры, PRIDE стал реальным конкурентом К-1».

 

«Все ближе было время новогодних шоу, которые традиционно бьют все рекорды популярности на японском телевидении, и это были особенно удачные дни для проведения бойцовских турниров. K-1 обычно устраивали шоу «Inoki Bom-Ba-Ye», в рамках которых проходили бои по правилам К-1 и MMA. Информационную поддержку осуществляла компания TBS (Tokyo Broadcasting System). В ноябре у PRIDE и Fuji TV еще не было окончательного ответа на вопрос, готовы ли они провести свой турнир в канун Нового года и открыто заявить о соперничестве с К-1».

 

«Думаю, главной причиной всех проблем, ну, или одной из основных причин, было то, что компания Nippon TV, куда более крупная, чем TBS, решила, что она хочет занять главенствующее положение в индустрии спортивных единоборств. А для этого им нужно было доказать свое превосходство над TBS и К-1. Однако, у них не было такой возможности, потому что у PRIDE был эксклюзивный контракт с Fuji. У K-1 были очень тесные связи и с Fuji, и с TBS, несмотря на то, что из-за договоренностей между PRIDE и Fuji TV интерес к К-1 у Fuji TV несколько поутих.

 

В начале ноября [2003], Nippon TV обратилась к [Сейя] Кавамата, с которым в итоге я заключил соглашение о  турнире в канун Нового года. Участие Мирко КроКопа в мероприятии в качестве хедлайнера стало гарантом этого события в принципе. Я говорил Мирко и до ноябрьского турнира, и сразу после: «В наших интересах биться в лучших организациях, чем больше будет сильных компаний, тем лучше для бойцов. При таком развитии, заработки будут только расти».

 

Мирко согласился на участие в новогоднем шоу, потому что для него это было обычным делом – выступление в формате про-рестлинга. Это не был серьезный турнир, это была возможность заработать хорошие деньги. Nippon TV предложили Кавамата контракт на 3 года, 600 млн.йен за первый турнир, и мы согласились».

 

«Итак, в начале ноября был объявлен первый бой – это был поединок Мирко против [Йошихиро] Такаяма, и мы начали вместе работать над собственно организацией шоу. В нашем распоряжении было меньше 60 дней. У нас не было ни одного бойца на контракте. У нас не было ничего, кроме договора, по которому мы обязаны были провести это шоу. Поэтому мы носились как сумасшедшие и собирали бойцов».

 

«А в середине ноября Fuji TV и PRIDE наконец-то решили, что они тоже хотят провести свой новогодний турнир. Вот тогда все и началось. Они решили, что смогут легко расправиться с неопытным игроком, если разрушат наш главный поединок – бой между Мирко и Такаяма, и тогда все шоу просто развалится. К концу ноября Мирко начал общаться с человеком по имени Кен Имаи (в прошлом – приближенный крестного отца К-1 Казуеши Ишии). Кен Имаи, в свою очередь, тесно сотрудничал с [Нобуюки] Сакакибара, в итоге, Мирко получил $300,000 за симуляцию травмы спины и отказ от участия в турнире. Что Мирко и сделал в середине декабря. Это был довольно жесткий ход, особенно меня обеспокоило, что они вмешались в наше с Мирко сотрудничество.

 

Конечно, я знал, сколько получают бойцы, я был в курсе, что Федор дерется за гонорар примерно в $10.000 и в тот момент расстался со своим менеджером из Russian Top Team. Я рванул в Санкт-Петербург, мы сели за стол переговоров с Вадимом Финкельштейном, Apy Echteld, Федором и его братом, и по прошествии 2-х дней заключили сделку. Я подписал с Федором контракт на 4-е боя в течение года на сумму, которая почти в 20 раз превышала его тогдашние гонорары. Поэтому получить согласие Федора было не так уж сложно.

 

Когда я вернулся в Японию и объявил, что Федор будет биться на Inoki Bom-Ba-Ye, в PRIDE все просто как с цепи сорвались. Сакакибара выступил с заявлением, что намерен подать в суд на меня и на Федора. На самом деле, у него не было никаких оснований для судебных притязаний, поэтому он стал подсылать ко мне ребят из якудза. Ко мне в офис стали приходить эти люди, начались поздние звонки с требованиями о встрече и переговорах, в общем, ситуация очень обострилась».

 

«Чем меньше времени оставалось до мероприятия, тем более жестко звучали их требования. Кавамата досталось, когда он вернулся в Японию, чтобы участвовать в пресс-конференции. Он утверждал, что его схватили и угрожали убить. Естественно, он сел на первый же самолет и покинул страну… а угрожать начали уже мне. Все эти 10 дней, начиная с 20-го декабря и до самого турнира, напряжение нарастало. Около моего дома постоянно крутились какие-то люди, в 2, 3 часа ночи – по трое-четверо человек. Я не знаю, кто были эти люди, но они были явно не из числа моих друзей, поэтому мне пришлось действовать. Я перевез свою семью в другое жилье, а сам оставался ночевать в гостиницах.

 

Вплоть до 31-го числа, когда состоялся турнир в Кобе, давление лишь нарастало. Угрозы звучали постоянно… В этом бизнесе, могу вас заверить, полно ребят, которые мнят себя этакими альфа-самцами. Многие сгоряча могут наговорить всякого. Обычно это лишь часть игры, но когда у этих ребят есть оружие, и они донимают тебя угрозами, то все воспринимается куда более эмоционально.

 

В итоге, несмотря на все происки PRIDE и местных якудза из Кобе, турнир состоялся и прошел отлично. Отлично – это значит, что мы собрали 40.000 зрителей, и это был самый посещаемый турнир в тот день. Мы обогнали и PRIDE, и K-1. Как ни жаль, но из-за этой неразберихи мы до последнего не могли объявить о поединках… Что касается Федора, то до самого 31-го числа никто не знал, будет он участвовать или нет, так как промоутер Кавамата заявил: «Он не будет биться, потому что представители якудза оказывают на него давление». Я говорил, что он выйдет на бой, в общем, публика была окончательно сбита с толку. В конечном итоге, мы не могли объявить не только бой Федора, но и других участников, поэтому рейтинги (на телевидении) были просто ужасные. Рейтинг составил всего 4%, самый низкий из всех в этот вечер, поэтому шоу было признано провальным».

 

«В первый же день нового года Кавамата снова исчезает. Все куда-то исчезают. Бойцы хотят получить свои деньги. Пока Кавамата не поймали, у нас было немного наличных, поэтому мы смогли рассчитаться с русскими бойцами и еще несколькими ребятами. Мне же пришлось столкнуться с большинством спортсменов, которые еще не получили свои гонорары. Я пытался договориться об отсрочке, как вдруг, 3-го января (2004 г.) в отеле, где я остановился, появились Сакакибара, Ишизака и четверо парней из якудза. Это был отель Окура в Кобе, меня, как бы это поточней выразиться, препроводили в конференц-зал отеля, где и состоялись непростые переговоры…

 

Мне сказали, что я должен передать свои права на Федора, иначе живым я из Кобе не уеду. Как видите, это был действительно непростой вечер дискуссий и переговоров. Я был уверен, что они не станут расправляться со мной тут же, в гостинице, им было бы непросто вывезти тело незаметно, особенно тело таких габаритов, как мое. Поэтому я решил, что могу немного притормозить ситуацию, и мне это удалось… В конце концов, они знали, где я жил, они знали, где находилась моя семья в Токио. Мы перенесли наше обсуждение в Токио, на 4-е и 5-е число, мы сели и стали общаться абсолютно в том же составе, что и в Кобе. В итоге я согласился переписать свои права на Федора в пользу PRIDE, ничего не получив взамен».

 

«Я видел оружие и раньше, и это были совсем не игрушечные пистолеты. Они были вооружены, прежде, чем начать говорить, они открыто демонстрировали, что у них есть оружие. Когда я отказался принять их условия, один из них достал пистолет и положил его на стол… беседа продолжилась, когда я снова стал настаивать на своем, он просто взял оружие, направил мне в голову и спросил: «Вы знаете, что случится, если Вы не подпишете?». На что я ответил: «Да, понимаю. Только послушайте, мы же в гостинице, начнется переполох; если вы хотите меня убить, вы этого добьетесь, но я уверен, вы не будете стрелять здесь, в конференц-зале, так что продолжим разговор».

 

«Как только я осознал, что все стало слишком серьезно, они тоже поняли, что им не нужно давить на меня еще больше. А все было действительно очень и очень серьезно».